В Милли меджлисе на стадии разработки находятся два закона, посвященных тому, с чем мы пока не научились считаться, а именно: закон “Об экологическом страховании” и закон “Об окружающей среде”. Проекты не прошли еще парламентских чтений (скорее всего это произойдет в сентябре), но обсуждались комиссией по экологии и природным ресурсам парламента. Мы попросили прокомментировать эти документы председателя комиссии Асю МАНАФОВУ.
– Почему комиссия начала разрабатывать эти законы именно сейчас?
– Во-первых, потому, что основную часть законов, имеющих отношение к экологии, включая Водный и Лесной кодексы, закон “О радиационных отходах” и “Об охране воздуха”, мы уже приняли.
Во-вторых, эта проблема действительно уже назрела. Прежде всего это касается закона “Об экологическом страховании”, весьма актуального на фоне обширных нефтяных разработок, которые ведут иностранные компании, и роста промышленного производства в стране. Сгорел ли реактор, разлилась ли нефть, взорвалась ли бензоколонка – опираясь на этот закон, мы можем заставить виновного выплатить компенсацию.
Например, недавно выяснилось что при утилизации обыкновенных покрышек сильно страдает окружающая среда. Поэтому мы в ближайшее время собираемся поставить вопрос о запрете на ввоз покрышек из-за границы.
Что считать объектом экологического страхования, права страхующего и права нарушающего экологические нормативы – все это будет определять закон.
Известно, что недалеко от шемахинско-гобустанской дороги есть могильник радиоактивных отходов. К тому же у нас до сих пор захороняются радиоактивные вещества, извлекаемые из списанного медицинского и другого специального оборудования. Понятно, что сейчас, когда Азербайджан стал независимым государством, мы не имеем возможности захоронять эти вещества где-либо, кроме как у себя. Но тем не менее непоправимый ущерб наносится земле Азербайджана. Кто-то же должен нести за это ответсвенность.
Сейчас у нас есть информация о том, что армяне захоранивают радиактивные отходы на территории пяти окупированных азербайджанских районов. Известно, что несколько лет назад Армения, вступая в МАГАТЭ, заявила, что в стране имеется 40 тонн этих самых отходов. Теперь мы тоже вступили в МАГАТЭ и как соседнее государство собираемся сделать запрос на проведении мониторинга с целью выяснить, куда девались эти отходы. Этот вопрос мы собираемся поднять и на заседании Парламентской ассамблеи Совета Европы.
Мы должны утвердить процентные ставки налога, которым будут облагаться предприятия, загрязняющие окружающию среду. Не хочешь соблюдать экологических нормативов, будь добр – плати. А для тех промышленных объектов, которые будут соответствовать требованиям, проводить экологическую модернизацию, мы предусматриваем поощрения, которые выразятся в понижении ставки налога, и даже выплату премий особо отличившимся.
– Значит ли это, что, например, предприятие, производящее и захороняющее радиоактивные или другие особо вредные вещества, будет просто платить высокую ставку налога?
– Нет. Такое вредное производство по закону будет запрещено.
– После того, как закон, о котором вы говорите, вступит в силу, любое физическое лицо сможет потребовать компенсацию от государства или компании за нанесение экологического ущерба?
– Только в конкретных случаях. Например, взорвалась машина, пострадал окружающий ландшафт. Проживающие и находящиеся рядом люди, если они пострадали от пожара, могут предъявить свои требования. А, например, при газификации Сумгайыта, когда задет уже достаточно большой ареал, или при глобальных катастрофах типа чернобыльской требовать возмещения ущерба, конечно же, нереально.
– Что представляет собой закон “Об окружающей среде”?
– Закон “Об окружающей среде” будет в первую очередь регулировать вопросы, кто имеет право в государстве владеть и распоряжаться экологической информацией, кто имеет право ее получать, права и обязанности держателя этой информации и его получателя.
– Гражданин страны сможет потребовать предоставить ему экологическую информацию?
– В том случае, если он обоснует свое требование. Но я хочу подчеркнуть, что все пункты законов окончательно не утверждены, и не исключено, что что-то может быть изменено. Например, сейчас мы узнаем мнения неправительственных организаций об этих законах, и, возможно, это тоже отразится на содержании законов. Законы, как и всегда, будут определять только общие положения. Конкретизироваться они будут в сответствующих нормативных актах.
– Подготовка этих законов – выполнение очередных требований Совета Европы?
– Абсолютно исключено. В нашей комиссии ни один закон под диктовку не проходит.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год