Разногласия в Минской группе заметны невооруженным глазом, а перспективы урегулирования выглядят более чем туманными.
Итак, встреча президентов в Женеве отложена на неопределенный срок, а в результате переговоров в Минске ее вероятность уменьшилась. Контраст с оптимистичными заявлениями после переговоров в Ки Уэсте получился слишком явным, чтобы этого можно было бы не заметить. И даже обещания продолжить переговорный процесс параллельно с высокими оценками посреднической роли России не могли развеять гнетущего впечатления: в переговорах наступила очередная пауза. И продлится она, по всей видимости, до серьезных сдвигов обстановки.
После переговоров президентов России и Азербайджана в Минске, по сути дела, начался новый, следующий после многообещающего Ки Уэста этап урегулирования карабахского конфликта. И если в Ки Уэсте, несмотря на присутствие замминистра иностранных дел России Трубникова, ведущая роль принадлежала США, то на сей раз Москва полна решимости перехватить инициативу. Причем все развивается прямо-таки по классической схеме “психологической войны”.
После впечатляющего успеха в Ки Уэсте в Армении, где у России в силу многих причин куда больше возможностей повлиять на ситуацию, чем в Азербайджане, начинается “бомбардировка” общественности сначала слухами и “утечками” о переговорах, затем инициируется серия супержестких заявлений со стороны политических партий, наконец, после чего власть “вынуждена” принять условия игры.
В свою очередь, представители власти тоже стараются “напустить туман”: глава МИД Армении Вардан Осканян настаивает на возвращении к “парижским принципам”, прозрачно намекает, что нынешняя пауза на переговорах стала результатом отказа от них, но в чем эти самые принципы состоят, предпочитает умалчивать. В результате общественное мнение в обеих странах взбудоражено до предела, а переговоры на точке замерзания. Многое, конечно, сегодня зависит от того, что стоит за заявлением Гейдара Алиева продолжить переговорный процесс.
Заявления о приверженности мирному урегулированию конфликта, намерении продолжить переговорный процесс и т.д. стали сегодня на Южном Кавказе таким же “правилом хорошего тона” для чиновников, как белые рубашки и темные пиджаки. Однако не исключено, что в регионе вновь началось противопоставление двух посреднических миссий: Минской группы, где России требуется действовать рука об руку с США и Францией, и “чисто российской”, где встречи Алиева и Кочаряна проходят при посредничестве Путина.
Однако не исключено, что поворотным пунктом в карабахской стратегии может стать “предвыставочная” пресс-конференция посла США в Азербайджане Росса Уилсона, где американский дипломат, кроме всего прочего, дал понять журналистам, что наличие на Южном Кавказе региональных конфликтов не является непреодолимым препятствием для развития нефтяной сферы – другое дело, что в случае урегулирования все эти процессы будут развиваться быстрее.
На первый взгляд, существующее в регионе положение “ни войны, ни мира” уже позволило Азербайджану начать разработку нефтяных запасов Каспия в сотрудничестве с иностранными инвесторами. Однако если ранее США всячески подчеркивали, что для полноценной интеграции региона в мировую политическую и экономическую систему необходимо урегулирование конфликтов, то теперь уже становится очевидным, что США готовы рискнуть и стимулировать развитие нефтяной сферы до полного и всеобъемлющего урегулирования. Более того, невооруженным глазом заметны и разногласия в МГ ОБСЕ.
И дело даже не в том, что французский сопредседатель Филипп де Сурмэйн и его американский коллега Кери Кавано излагали журналистам диаметрально противоположные версии, почему была отложена встреча в Женеве, Николай Грибков настаивает на “вовлечении Карабаха в переговоры”, а Кавано утверждает, что участия в них Кочаряна вполне достаточно. Как минимум заслуживают внимания и сообщения об ужесточении позиции Турции, причем показательно, что все произошло на переговорах с военной делегацией США. За послекиуэстский период определенные изменения произошли и в поведении России.
Теперь Москва уже и не пытается играть в объективность: она демонстративно расширяет свое военное сотрудничество с Арменией и ждет, пока в Баку испугаются и примут все российские условия. Но если Москва открыто дает понять Баку, что там намерены делать ставку на Ереван при любом раскладе сил, то чего стоит ожидать от российской миссии в карабахском урегулировании? И если сегодня Азербайджан поддается силовому давлению Москвы и готов принять российское посредничество на фоне столь масштабных оружейных вливаний в Армению, то не демонстрируем ли мы тем самым, что лучший способ добиться взаимопонимания с властями Азербайджана – это демонстративная помощь Армении?
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год