Нурани
Те, кто был в то утро на Манхэттене, знают, что такое Апокалипсис. С того дня, когда, быть может, действительно небо упало на землю, минул ровно год. Сегодня весь мир поминает погибших, среди которых граждане 80 стран. Нашу страну Бог миловал, но семья выходцев из Южного Азербайджана утром 11 сентября села не на тот самолет…
Первая годовщина после трагедии – это не просто дата, а еще и своеобразный психологический барьер. В Азербайджане после Черного января – карательной акции советских войск в ночь с 19 на 20 января 1990 года – только через год закончился траур по погибшим. Целый год не было пышных празднеств, даже свадьбы отмечали по-тихому, без громкой музыки на улицах и всегдашних кавалькад машин с оглушительным ревом клаксонов. Дело было не только в уважении к памяти погибших – траур был единственным способом выразить политическую солидарность с теми, кто в ту ночь стоял на баррикадах.
В США все было по-другому. Объявленный после 11 сентября общенациональный траур закончился уже через 10 дней. Здесь не стали топить горе в слезах – в США объявили войну международному терроризму. Врагу невидимому и оттого еще более опасному. И призвали к международной солидарности, к созданию новой коалиции по типу антигитлеровской. Вопрос, как изменился мир после того дня, стал уже общим. Очевидно, что человечество не скоро забудет шок, пережитый 11 сентября. И не знаю, как кого, но меня почему-то коробят исследования высоколобых европейских ученых, что, дескать, в этот день Америка лишилась иллюзий по поводу собственной неуязвимости. Слишком уж сквозил в них “альгаэдовский” постулат, что, мол, удары 11 сентября стали “возмездием за американский империализм”, чего уже ни понять, ни принять нельзя.
С иллюзиями в этот день расставались многие. Знакомое еще по Черному январю 1990 года состояние беспощадной, кристальной четкости происходящего: то, в возможность чего вчера еще боялись поверить, произошло. Мир не стал другим 11 сентября – терроризм существовал уже больше ста лет. Даже этаким средством реванша за проигранную войну его объявил в 1967 году Вади Хаддад, араб-христианин, недоучившийся студент Американского университета в Бейруте. Да и с тактикой террористов-смертников мир уже был знаком. Но терактов такого масштаба история еще не знала. Теперь, через год, уже нет сомнений: мир так и не смог перейти от войны с “Аль-Гаэдой” – нужной, необходимой, тысячу раз оправданной! – к борьбе с терроризмом как явлением.
Да, на волне международной поддержки объявленной США войны с международным терроризмом удалось свергнуть режим “Талибан” в Афганистане, ненавистный слишком многим, прежде всего ближайшим соседям Афганистана, включая и тех, кто особо добрых чувств к США не питал. Мир спокойно воспринял появление американских спецназовцев на Филиппинах – с согласия местного правительства. Но на этом единство международной антитеррористической коалиции закончилось. Уже удар по Ираку вызывает такие ожесточенные споры, что в Вашингтоне всерьез поговаривают о том, чтобы начать воевать в одиночку.
Мир требует доказательств причастности Ирака к трагедии 11 сентября, и как-то нехорошо от мысли, что завтра, когда эти доказательства будут представлены, их объявят “недостаточными” и “неубедительными”, вроде как русская православная церковь отказывалась признать подлинность останков членов царской семьи, подтвержденную десятком сложнейших научных экспертиз: не верим, и все тут! В Ираке у многих – коммерческие интересы, долгая война в Заливе “взорвет” нефтяной рынок, а это вновь экономические потери…
В Иране готовы считать террористами “Аль-Гаэду”, но “Хезболлах” – ни-ни, это “герои, воюющие за свободу Палестины”. Та же история с “Бригадами мучеников Аль-Аксы”, еще с десятком группировок. В Европе явно не готовы к тому, чтобы признать “террористический статус” за ПКК – тогда станет весьма затруднительно, спекулируя на курдской проблеме, раз за разом отвергать заявку Турции на прием в Евросоюз: 60-миллионная страна перекроит складывавшийся веками баланс сил в Европе, а этого хочется не всем. Открыто действуют террористические группировки, такие, как АСАЛА, в Армении. Но этого терроризма тоже не замечают.
Вернее, не хотят замечать – как же тогда вести переговоры, улыбаться и жать руки перед камерами, демонстрируя “готовность к компромиссам и приверженность мирному пути решения конфликта”? Увы, сегодня слишком многим слишком многих хочется изящно и непринужденно “вывести за скобки”. Россия, “главный партнер США по антитеррористической коалиции”, столь активно развивает связи со странами, поддерживающими международный терроризм, что министр обороны США Дональд Рамсфельд выступает со специальным предостережением в ее адрес. Да и в борьбе с “Аль-Гаэдой” в некоторых странах было больше деклараций, чем реальных действий. Нет, речь не о набившем всем оскомину Панкисском ущелье – европейские союзники США отказывались вводить меры, повышающие прозрачность финансовых операций, что дало бы возможность надежно отследить деньги террористов.
Российские проправительственные СМИ не устают повторять, что именно Путин первым выразил соболезнование и поддержку Бушу, но так и осталось нерасследованным, каким образом на одной из баз “Аль-Гаэды” оказался произведенный на российских заводах зарин – боевое отравляющее вещество, которое уж точно не купить в супермаркете за углом. Тем более не расследуются аферы В.Бута – торговца оружием, поставлявшего его в том числе и боевикам “Аль-Гаэды”.
Своеобразной “лакмусовой бумажкой” стала израильская антитеррористическая операция “Защитная стена”, вернее, один из ее итогов: разблокирование храма Рождества в Вифлееме под “честное слово” осудить прятавшихся там террористов в европейских странах. Власти этих стран попросту отпустили палестинцев на свободу. Арабская нефть по-прежнему нужна слишком многим, а умирать за эту самую приемлемую цену на нефть пока приходится другим.
Скажем, эмигранту из Бангладеш Шаббиру Ахмеду, работавшему официантом в ресторане “Окна мира” на самом верху одной из башен ВТЦ. Там он и был в то утро – 11 сентября 2001 года. Когда мир нисколько не изменился – только мучительно не хватает силуэтов двух башен на нью-йоркском горизонте, и три с половиной тысячи человек уже никогда не придут домой. “Все осталось по-прежнему – только нас уже нет,” – сегодня, в те дни, когда мир отмечает годовщину трагедии 11 сентября, эта строчка из песни Альтафа Гюльахмедова, того самого – “Гара Гаплана”, “черного тигра”, вспоминается особенно часто.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год