НУРАНИ
По сообщениям из Туркменистана, в начале декабря в этой стране пройдет беспрецедентная по своим масштабам амнистия. В ночь с 1 на 2 декабря 2002 года здесь, согласно решению “Халк маслахаты” – “Народного совета”, высшего представительного органа власти в стране, выйдут на свободу 16 тыс. 200 человек.
Еще в 1999 году по инициативе Сапармурата Туркменбаши был принят закон о ежегодной амнистии в “Гадыр геджеси” – Ночь всепрощения, которая в 2002 году приходится на 1 декабря, и в минувшем году на основании этого закона уже были амнистированы почти девять тысяч человек. По информации генеральной прокуратуры республики, “за последние 10 лет на основании 24 указов президента из мест лишения свободы были освобождены 112 тыс. человек. Все эти проводимые меры, процедуры возбуждения уголовного дела, проведение обысков домов и арестов привели к снижению за последние 10 лет уровня преступности и правонарушений в Туркменистане”.
Однако масштаб нынешней амнистии уже можно назвать беспрецедентным – после нее в тюрьмах Туркменистана останутся не более 5% от прежнего числа заключенных. По мнению Туркменбаши, “останутся сидеть только те, кто совершил преступления против государства, предал родину, совершил умышленное убийство, 3-4 раза уже попадал в тюрьму. Они уже неисправимы, их покаяния неискренни”. Очевидно, что столь масштабная амнистия не затронет политических заключенных и оппозиционеров. Не коснется она и тех, кто был объявлен “иностранными агентами”. Пока что трудно судить, окажутся ли в числе амнистированных жертвы недавней шумной кампании по “борьбе с коррупцией” – столь расплывчатая формулировка, как “только те, кто совершил преступления против государства, предал родину”, допускает самое широкое толкование.
При этом очевидно, что выход на свободу столь внушительного количества осужденных – это более чем громкий “пиар”. Кроме того, объявленная в Туркменистане амнистия напоминает знаменитую “бериевскую амнистию” 1953 года, когда из тюрем было выпущено астрономическое количество уголовников, развязавших в стране невиданных масштабов криминальный террор. По мнению многих экспертов, Берия таким образом просто накаливал обстановку в стране, подготавливая общественное мнение к захвату власти и введению “сверхжестких мер”. Возможно, Сапармурат Туркменбаши ведет ту же игру. В самом деле, в поведении официального Ашгабата трудно не заметить признаков нервозности, и одна громкая и рискованная “пиаровская акция” тут следует за другой. Сначала Сапармурат Туркменбаши провел масштабную “чистку” силовых структур, что могло быть и демонстрацией готовности власти бороться с коррупцией в собственных рядах, и борьбой с оппозицией в самих “коридорах власти”.
Затем, в полном соответствии с традициями “диктаторского пиара”, последовала раздача населению конфискованных у арестованных “коррупционеров” особняков. После чего Туркменбаши публично отказался от пожизненного президентства и нескольких орденов и званий, но тем не менее сохранил календарную реформу, переименовав январь в месяц “туркменбаши”, апрель – в “курбан солтан эдже”, в честь своей матери, а сентябрь – “рухнам”, в честь ежегодно представляемой президентом книги “Рухнамэ” – этакого “морального кодекса” для граждан Туркменистана. Проще говоря, власть в Туркменистане пытается проводить два взаимоисключающих политических курса одновременно: бороться с коррупцией и устраивать масштабные амнистии, отказываться от пожизненного президентства и устраивать весьма специфичные “календарные реформы”.
Туркменистан – общество сверхзакрытое, но такое поведение власти трудно расценить не иначе, как проявление серьезного беспокойства за собственное политическое будущее. Тогда нельзя исключать и попыток властей Туркменистана сплотить общество “против общего врага”. Как известно из мировой политической практики, “жесткость” режима внутри страны и его агрессивность по отношению к соседям находятся в прямо пропорциональной зависимости, а это уже небезразлично для Азербайджана.
В Туркменистане существует многочисленная азербайджанская община, положение которой никак не назвать комфортным и безопасным. А Ашгабат умудрился до предела обострить отношения с Азербайджаном, раз за разом предъявляя претензии на азербайджанские нефтяные месторождения на Каспии, в том числе и те, на разработку которых уже заключены соглашения с иностранными партнерами. И вряд ли избранный Туркменбаши курс на обострение обстановки на Каспии можно назвать случайным. Эксплуатация “идеологии осажденной крепости”, нагнетание истерии по поводу “внешних врагов” для диктаторских режимов – это не “политическое хобби”, а способ выжить.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год