НУРАНИ
Финансовые скандалы в США приобретают “антипрезидентские” черты. Сначала в манипуляциях с акциями обвинили вице-президента Ричарда Чейни. В деятельности фирмы Halliburton Co., которую он возглавлял с 1995 по 2000 год, были выявлены многочисленные нарушения. Как сообщает Reuters, акционеры подали иск против ее бывшего главы и самой компании.
В результате скандала акции Halliburton Co. резко упали. Обвиняемый пока не сделал никаких официальных комментариев. Тем не менее пока никаких официальных обвинений в адрес самого Чейни и его работодателей не выдвинуто. Потом “под обстрелом” оказался президент США Джордж Буш. Как мы уже сообщали, по утверждению телекомпании NBC, которая ссылается на данные Федеральной комиссии по ценным бумагам, Буш, бывший в середине 80-х одним из директоров корпорации Harken Energy Corp., дважды брал кредиты на покупку акций своей же компании. Подобные корпоративные кредиты стали предметом пристального внимания после того, как выяснились подробности финансовых махинаций в компании WorldCom Inc., глава которой Бернард Эбберс также позаимствовал у своего предприятия сумму в 400 миллионов долларов. Эбберс подал в отставку в апреле 2002 года после резкого падения курса акций компании.
Сам Джордж Буш высказался категорически против практики предоставления корпоративных кредитов, как способа развития коррупции, и теперь американские СМИ не упустили случай отметить, что контраст между собственной коммерческой деятельностью Буша и его нынешней риторикой в свете последних корпоративных скандалов ставят под сомнение искренность усилий администрации в установлении так называемой “новой эры открытости в корпоративной Америке”. Взаимосвязь обвинений в адрес президента и вице-президента США с последними потрясениями на американском фондовом рынке, где одна за другой терпят крах крупнейшие корпорации, очевидна.
Но еще до того, как скандал вокруг Harken и Halliburton раскрутился, по СМИ – сначала американским, а затем и мировым – стали прокатываться волны сообщений о скорой отставке ключевых фигур американской администрации, включая госсекретаря Колина Пауэлла. И в те же дни пресса начала рассуждать о том, с какой “командой” Буш пойдет на выборы 2004 года. В частности, высказывались предположеия, что Чейни оставит пост вице-президента США, а его место займет Том Ридж – нынешний глава министерства внутренней безопасности, созданного после теpактов 11 сентябpя. Так что, возможно, в основе скандалов лежит “война группировок” внутри самой “республиканской” команды Буша.
Предвыборная кампания 2000 года отличалась от предшествующих. Раньше предвыборные съезды демократической и республиканской партий, где обычно и выдвигались кандидаты в президенты, проходили в условиях жесточайшей борьбы группировок. А в 2000 году аккредитованные на съездах журналисты жаловались на то, что не о чем писать! Кандидат заранее известен, никаких сенсаций, никаких тайных политических сделок! Но воздух дырочку найдет: в полосу внутренних интриг команда Буша вступила между выборами 2000 и 2004 года. А начавшийся финансовый скандал просто удобный повод для этого. Такой поворот дела резко меняет “информационную картину”: СМИ “переключаются” на обвинения в адрес президента и вице-президента, а экономические причины кризиса уходят на второй план. Между тем не последнюю роль сыграл “перегрев” американского фондового рынка, который многие экономисты предрекали еще со времени “азиатского” кризиса.
Они указывали, что на американский фондовый рынок устремилось огромное количество “горячих денег” – сначала из “азиатских драконов”, затем из России. К тому же в конце ХХ века многих американцев охватила самая настоящая “акционерная лихорадка”: деньги в акции, опционы и т.д. вкладывали абсолютно все. Свою роль сыграла и практика, когда сотрудникам управленческого аппарата многих корпораций предоставлялись опционы их собственных акций. В результате на фондовом рынке возник дисбаланс между ростом котировок акций и реальным ростом потенциала компаний-эмитентов, их выпускавших. Курс иных акций “взлетал” на 150%-200% за одну торговую сессию, но все это не сопровождалось реальным ростом фондов: недвижимости, производства “основной” продукции, доли на “фактическом” рынке и т.д. А для экономики крайне опасен любой дисбаланс, в особенности тот, который вовремя не заметили.
В прессе нынешний экономический кризис уже сравнивают даже с “великой депрессией”, начавшейся с обвала на Уолл-стрит 10 октября 1929 года. В 20-е годы в США только начал складываться “культ потребления”. Невиданные масштабы приобрело кредитование всех и вся: от продажи в рассрочку всего чего можно и чего нельзя до выдачи кредитов под еще непроданный и порой даже непроизведенный товар. В “актив” записывались те деньги, которые покупатель еще должен был выложить за приобретенные в кредит товары. В результате, с одной стороны, возник чудовищный дисбаланс между кредитами и реальным финансовым оборотом, а с другой, между денежной массой на руках у населения, обеспечивающей покупательский спрос, и произведенной товарной массой. Именно на увеличение покупательского спроса и были направлены реформы Франклина Д.Рузвельта: организация “общественных работ”, введение социальных гарантий, пособий и пенсий, ограничение рабочего дня.
В результате всех этих мер люди получали деньги, на которые могли что-то купить, но при этом не производили новых потребительских товаров. Накануне нынешнего кризиса мир переживал возникновение культа “мелкого инвестора”. Играть на бирже с изобретением Интернета могли уже все, кому не лень, вкладывать деньги в акции – тем более. Известная своей стабильностью американская экономика была наиболее привлекательным рынком в мире. К тому же крах “азиатских драконов”, война на Балканах и многое другое обеспечили приток в США капиталов уже с Ближнего и Дальнего Востока, Европы, постсоветского пространства…
Возник дисбаланс между денежной массой. вращающейся на фондовом рынке, и реальными объемами производства. Этот-то динамит и “сработал” в конце 2001 – начале 2002 года. Известные эксперты – Михаил Хазин и Олег Григорьев – полагали, что усиленное развитие так называемой “новой экономики”, то есть тех ее отраслей, которые были связаны с компьютерами, Интернетом и т.д. – вызвало такой же “перекос” американской экономики, что и усиленное развитие “оборонки” в бывшем СССР.
Концепция эта спорная, но в том,что интерес к “новой экономике” и “высоким технологиям” зачастую был выше, чем их реальный потенциал, тоже спорить трудно. На этом фоне оптимизм внушает то, что в США уже говорят не только о расследованиях и наказании виновных, но и о введении новых законов, ужесточающих государственное регулирование акционерного рынка. Впервые подобные ограничения были наложены в тридцатые годы – для выхода из той самой “великой депрессии”. Похоже, на сей раз мир спохватился раньше. В частности, как полагают многие эксперты, даже программа создания “малой ПРО”, отвлекающая серьезные объемы средств на ВПК, может быть одним из способов оздоровления экономики.
Трудно сказать, как отразятся нынешние потрясения американского фондового рынка на общемировой экономике. Американский фондовый рынок – это все-таки треть мирового. И если азиатский кризис существенно обрушил цены на нефть, то последствия американских потрясений вообще трудно спрогнозировать. И пока что из происшедшего можно сделать только один вывод: “абсолютно надежных и полностью ликвидных” вложений в природе нет.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год