Шломо АВИНЕРИ, бывший гендиректор МИД Израиля, профессор политологии в Еврейском университете Иерусалима. Проект Syndicate, специально для “Эхо”
Все лидеры Ближнего Востока – от Хосни Мубарака до Ариэля Шарона – ездят в Вашингтон, чтобы обсудить возобновление мирного процесса. Президент Буш говорит о палестинском государстве и реформировании палестинской власти, но (до сих пор) не предложил еще ни одной “дорожной карты” для достижения хоть одной из этих целей. В этой статье я, Шломо Авинери, некогда генеральный директор МИД Израиля, предлагаю новаторский подход к решению обеих задач.
Две конфликтующие необходимости одолевают ныне Ближний Восток. Палестинцы должны восстановить политические структуры, почти полностью разрушенные недавними вторжениями Израиля на Западный берег. Тем не менее ясно также, что палестинцы не способны создать государственное устройство, незапятнанное терроризмом и свободное от идеологии, отвергающей право Израиля на существование и допускающей использование для этих целей насилия. После того, как 10 лет назад были достигнуты соглашения в Осло, сторонники мирного процесса в Израиле и за его пределами надеялись, что Организация освобождения Палестины (ООП) – вооруженное национально-освободительное движение, сильно увязшее в терроризме – преобразует себя в достойную доверия и жизнеспособную политическую структуру. Только тогда суверенное палестинское государство могло бы жить в мире бок о бок с Израилем.
Если АНК (Африканский национальный конгресс) смог совершить такой переход в Южной Африке, почему палестинцы не смогут? Надежда, что Арафат мог бы стать палестинским Нельсоном Манделой, воодушевляла даже израильтян, скептически настроенных в отношении процесса в Осло. Этому не суждено было случиться. В 2000 году Арафат упустил историческую возможность добиться создания палестинского государства, когда отклонил предложения президента Клинтона, а затем и израильского премьер-министра Барака в Кемп-Дэвиде и позже в Египте. Вместо этого он начал вооруженную интифаду, в которой соперничающие палестинские ополчения развязали терроризм и суицидные атаки против гражданского населения Израиля – не только на оккупированных территориях, но также в Иерусалиме, Тель-Авиве, Хайфе, Хадере, Афуле и Нетании.
Некоторые ополчения действовали под непосредственным руководством Арафата, тогда как другие получали от него полуофициальную поддержку, оставаясь при этом его соперниками. Их общей целью было вырвать у запуганного и затерроризированного Израиля то, чего нельзя было добиться при помощи дипломатии. Палестинские территории погрузились в хаос беззакония, напоминающий Ливан 70-80-х годов. Израиль не позволит восстановить террористические структуры у себя под боком: ни одна страна не позволила бы. Но и правительству Шарона нельзя позволить использовать полный провал палестинцев в построении мирного государства как оправдание для продолжения оккупации.
Что, в таком случае, делать? Президент Буш поддерживал реформирование палестинской власти из лучших побуждений. Но представить себе демократическую и честную палестинскую власть, когда ни в Сирии, ни в Египте, ни в Саудовской Аравии (или в какой-либо другой арабской стране) не видно никаких признаков демократизации, можно только в несбыточных мечтах.
Точно так же исполненные благих намерений идеи ООН и Евросоюза о введении международных сил для разделения Израиля и палестинцев возникают у перетасовывающих бумаги дипломатов, чей предыдущий опыт в поддержании мира (скажем, в Сребренице или Руанде) не внушает доверия. Разве смогут поймать международные силы подрывателей-самоубийц? Есть ли у них средства для проведения разведки и желание сражаться в случае необходимости? Такие силы – опасная бессмыслица. Палестинские институты должны быть восстановлены, но в среде арабских законов. Как и в случае Косово и Боснии, палестинские территории должны находиться под международным протекторатом, но только не под руководством ООН или Евросоюза.
Это должен быть арабский протекторат, предпочтительно возглавляемый Саудовской Аравией. Саудовский протекторат над палестинцами будет обладать арабской законностью; он также будет владеть знаниями и методами обеспечения безопасности, применяемыми в арабском мире. Такой протекторат, возможно, не сможет развить демократическую и честную палестинскую структуру. Но нам пока что следует об этом забыть. Что он может сделать, так это создать структуру, незапятнанную терроризмом, подрывателями-самоубийцами и соперничающими ополчениями.
Он может также заслонить палестинцев от Израиля, гарантируя израильтянам, что политическое образование, возникшее у них под боком, не будет еще одним провалившимся квазигосударством, руководимым военными диктаторами и террористами. Звучит странно? Может быть, но до сих пор все обычные решения оказывались несостоятельными и даже пагубными. Спустя несколько лет после такого саудовского протектората над палестинцами можно было бы возобновить серьезные переговоры – основываясь в большей или меньшей степени на предложениях наследного принца Абдуллы относительно достижения общего соглашения.
Тем временем самым приоритетным сейчас является процесс деэскалации, стабилизации и политической консолидации в рамках палестинского общества. Саудовский протекторат мог бы сыграть ключевую роль в достижении этих целей. С учетом того, что все другие попытки уже провалились, это, возможно, единственный оставшийся выбор как для Израиля, так и для палестинцев.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год