А.ГАДЖИЕВА
Первый звонок, оповещающий о скором начале сольного концерта Зульфии Ханбабаевой, прозвучал с пятнадцатиминутным опозданием, а еще через 10 минут поднялся занавес. Послышались первые восхищенные “охи”. На сцене был сооружен огромный экран, специально для этого концерта привезенный из США, на котором автоматически отображалось все происходящее на сцене. Под экраном установлены лестницы, вглубь которых тянется своеобразный тоннель, в конце которого – артистический шатер, из которого должна появиться певица.
На стене развешаны художественныне обрывки портретов Зульфии Ханбабаевой “кисти” визажиста Рухи и фотографа Гюли Халыговой. Нет надобности кричать “Эврика!”, так как в мире все это не ново, но для азербайджанского шоу-бизнеса достаточно свежо, чувствуется вес денег, вложенных “с толком, чувством и расстановкой”.
Дали свет, появилась Зульфия Ханбабаева – в кожаном черном одеянии, ассиметрично скроенном, такая же ассиметрия в прическе достигнута за счет приколотых волос, со словами “сперва я считала месяцы до этого дня, потом недели, потом дни, сегодня часы, минуты и сейчас секунды. Добро пожаловать”. Послышались знакомые аккорды “Хаяллар”. В зале были установлены семь телекамер, которыми заведовал режиссер-клипмейкер Фуад Алишев, продюсируемый Ульвией Кенуль.
На второй песне – “Гайтар ешгими” – вышли на сцену грузинские танцоры группы “Джой”, специально нанятые для этого концерта. Музыкальным руководителем концерта был худрук группы “Раст” Рашад Гашимов, также известный как автор аранжировок многих хитов исполнителей, умеющий облагораживать мотивчики из трех нот. На бэк-вокале стояли девушки из группы W-trio. Учитель певиц Вагиф Герайзаде стоял за кулисами, только потом, убедившись, что все идет по плану, прошел в зал. А за кулисами томилась вся свита певицы.
Верность своей команды Зульфия ханум купила за счет кротости своего нрава, а главное, всегда уважительным и благодарным отношением к тем, кто на нее работает. Благодарность – самая сильная сторона той, которую уменьшительно-ласкательно называют Зулей. На четвертой песне вплыла в зал Айгюн Кязимова с дочкой, на мгновение зал отвлекся на нее, не найдя, чему бы удивиться, опять вернул свои взоры на ту, что поет. Позже дочка Айгюн пошла на сцену с цветами, а вслед за ней последовала и Айгюн в сопровождении бури аплодисментов и под комментарии Зульфии ханум – “мы не просто коллеги, Айгюн – моя подруга пятнадцатилетней давности”. Айгюн со свойственным ей темпераментом бросилась раскрывать некоторые секреты их совместного отдыха в Бильгя в 1996 году – вместе с Зульфией, ее продюсером Нигяр и певицей Гюльнарой Айдынлы.
Ничего примечательного в происшествии не было, но рассказ Айгюн, сыгранный в лицах, несколько рассмешил публику. Дело было в следующем. Айгюн в момент отдыха снималась в клипе на песню “Сянсиз бир гюнюм олмасын” и потому каждое утро несколько дней подряд уезжала в город, оставив свою дочь на попечении Зульфии, наказав охранять ее “Мястанку”. В один прекрасный день Айгюн вернулась в дом отдыха и видит, что Нигяр поит Зульфию лекарствами. Оказалось, что “Мястанка” ушла гулять, а попечители, не найдя ее, стали по очереди хлопаться в обморок. “Мястанка” со словами “Зуля хала, ня олуб?” появилась в тот момент, когда Зульфия в очередной раз теряла сознание, но нашла в себе силы одернуть девочку с трагизмом в голосе, мол, “подожди, Мястанка пропала”.
Вот и весь сказ, в процессе которого Айгюн, посвященная в правила приличия, все спрашивала разрешения Зульфии все-таки досказать этот случай, на что милая и ласковая Зульфия Ханбабаева неизменно отвечала “конечно! Сцена твоя!”. При этом кусала губы от злобы на Айгюн, но делала это с изумительно-благодарным, за вмешательство подруги в заранее запротоколированный ход концерта, выражением лица. На концерте появилась и Примадонна, которая к тому времени уже поздравила певицу незадолго до начала концерта и ушла на юбилей Сары Гадымовой, пообещав вернуться. По возвращении подарила цветы и позволила Зульфие прикоснуться губами к ее ручке. На волне взволнованности таким обращением Примадонна сделала то же самое.
После двадцатиминутного антракта началось второе отделение концерта. Дизайн сцены был пополнен крутящейся эстрадой, оставшейся от первого сольника певицы. А на ней – красный диван, исполненный по форме губ, известный зрителям по клипу на песню “Демирям”.
Наргиз Джалилова вынесла певице ее “Золотую звезду”, присвоенную Министерством молодежи, спорта и туризма в рамках проведенного недавно молодежного форума. Со сцены певица поблагодарила за внимание Флору Керимову, отметив, что “училась у нее терпению и женственности”. Флора ханум не стала принимать эти изъявления в пассивной форме, поднялась на сцену и под аплодисменты зала произнесла: “Все имеет цену, кроме чести и достоинства… Я любовно называю ее Зуленькой. Оказывается, можно сохранить честь и достоинство в такие черные дни для азербайджанского шоу-бизнеса, оказывается, можно оставаться Женщиной в то время, когда многие ради шоу опускаются до бизнеса. Вы выделяетесь из их ряда!..”
Зульфия Ханбабаева, провожая Флору ханум в зал, бросила короткое, но многозначительное “я, действительно, счастливый человек!” И пошла в зал с песней “Сон герюш” на устах, хождение по которому сопроводила еще и песней “Хясрят йагышы”. Отметив, что в зале находятся дети из детского дома N3, благодарные за такое развлечение компании Victory, Зульфия Ханбабаева завершила концерт просьбой “Хатырла мяни”.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год