Рауф ТАЛЫШИНСКИЙ
Когда-то давно в Москве со мной случился такой эпизод. В такси пожилой водитель, искоса взглянув, недовольно спросил: “Ты что, водитель, что ли?”. И в ответ на мой вопросительный взгляд кивнул головой на пол: “На каждом светофоре ногами топаешь. Рефлекс, я понимаю, но меня отвлекает”. Эпизод этот вспомнился, когда телевидение показывало исторический совет, который президент держал с депутатами по поводу карабахского урегулирования.
Теперь понятно, что наверняка уже тогда он знал, что поедет в Ки Уэст, предполагал, что ему там будут говорить, продумывал, что он будет отвечать, на каком повороте будет притормаживать и где разгоняться. И, допускаю, что депутатское топание по воображаемым политическим педалям раздражало. Но, видимо, понимал: рефлекс у людей, ничего не поделаешь.
Ну, казалось бы, рефлекс удовлетворили. В зале парламента в очередной раз доказали сами себе, что армяне не правы, что Минская группа ошибается, что Россия интригует, а Запад не понимает собственных интересов. Часть призвала немедленно начать войну, часть – ее ни в коем случае не начинать, а часть – начать, но не сейчас, а потом, а пока погодить. В общем, выбирать было из чего. Беда, однако, в том, что выбор богатый только здесь, в Баку. Во Флориде, я предполагаю, ассортимент решений был беднее. И свои интересы там понимали отлично – хозяева лепили себе свой личный кавказский “кемп-дэвид”.
Ситуация, кстати говоря, теперь действительно кардинально изменилась, и это надо принимать во внимание. До последнего времени посредниками были те, кого принято называть “Минской группой”. Это, между прочим, люди, чиновники третьего – четвертого уровня. И чем дольше длятся переговоры (в разумных пределах, естественно), тем дольше они “при деле”, тем чаще будут летать по женевам и лиссабонам, тем больше выпьют виски на приемах и т.д. и т.п. Для них важен процесс, он, собственно, и составляет смысл их деятельности.
Сейчас в дело включились трое – в Белом доме, Кремле и Елисейском дворце, для кого этот “процесс” – помеха, у них других дел по горло, им нужен РЕЗУЛЬТАТ. И добиваться этого результата они, будьте уверены, намерены, экономя время. Я думаю, что мы выехали на перекресток с очень напряженным движением. Понятно, что все нервничают, рефлексы срабатывают.
Первое, что приходит в голову от таких нервов, – естественно, выйти на митинг и что-нибудь крикнуть. Это, конечно, здорово помогает. Есть и другие способы успокоиться. Например, толкать водителя в бок и орать ему в ухо: “Куда едешь!? Справа машина!”. Причем чем оживленнее перекресток, тем поводов для таких криков, как вы понимаете, больше. А если водитель не обращает на крики внимания, пытаясь не потерять контроль над машиной, тогда уже можно обидеться и возложить на него вину за последствия.
Вину возлагать, конечно, можно, тем более, что в этом деле нам опыта не занимать. Но мы уже все в этом автомобиле в этом самом месте. Сейчас, кажется, уже не время выяснять, кто именно, когда и как нас сюда завез, – мы уже здесь. Хотя если уж и выяснять, то завезли все те же рефлексы: “А давай поедем демократически – ты будешь руль крутить, а я – на педали нажимать”. Вполне допускаю, что водитель кому-то не нравится.
Например, прическа у него не модная или на костюме пуговица оторвана. Но это не повод именно в этот момент рвать у него руль из рук, даже будучи уверенным в том, что вот эти последние два с половиной метра прехал бы лучше него. Он уже за рулем, машина (сами пассажиры видят – барахлит), меняться местами на перекрестке – не время. Надо попридержать рефлексы и дать ему выскочить из этой пробки.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год