Расим АГАЕВ,
руководитель аналитической группы “Image”
(агентство “Билик дуньясы”)
Единственный вывод, который следует из всех переговоров и нескончаемой дискуссии вокруг карабахского конфликта заключается в том, что азербайджанская национальная элита не извлекла никаких уроков из более чем десятилетнего противостояния с армянством.
Лучшим подтверждением того, что у нее нет ясного стратегического видения проблемы служит бесконечное противопоставление политиками (правящими и правимыми) мирного и военного путей решения конфликта.
“Азербайджан остается приверженным миру, соблюдению режима прекращения огня, достигнутого еще в мае 1994 года. Мы и впредь будем прилагать усилия для достижения полного урегулирования конфликта мирным путем” , – заявил Гейдар Алиев в своем первом выступлении в Ки Уэсте, подтвердив таким образом свою позицию, не раз озвученную им в полемике с азербайджанской оппозицией.
Надо отдать должное президенту – в данном вопросе он, как ни в одном другом, проявляет завидную последовательность. Наградой его восьмилетних усилий являются – несколько резолюций ООН, ряд документов ОБСЕ, а также три варианта предложений мирного урегулирования, разработанных Минской группой ОБСЕ, столь же далеких от практической реализации, как и документы ООН. Вот, пожалуй, и все.
Этому курсу, находящему понимание международных организаций, США, Западной Европы и России, противопоставляется другой – силовой. За безмерно грустным признанием главнокомандующего о том, что Азербайджан располагает сильной армией, и он готов двинуть ее на врага, но не знает, чем может завершиться война, скрыто нечто большее, чем простой факт плохой боевой выучки солдат государства, обязанного обеспечить освобождение захваченных агрессором земель.
Начиная с 1988 года, когда армяне бросили открытый вызов Азербайджану за обладание Карабахом, мы проиграли несколько войн. Первой потерпела поражение интеллигенция. Ни историки, ни литераторы, ни журналисты не смогли своевременно представить убедительные доказательства исторической принадлежности области Азербайджану.
Документально-литературные свидетельства были запущены в оборот где-то на рубеже 1990 года, когда общественное мнение в СССР и за его пределами относительно проживания армян в Карабахе со времен Ноя было сформировано и мало кем подвергалось сомнению. В бой вступила наспех сколоченная армия политиков.
Враждующие полки Компартии и Народного фронта потерпели сокрушительное поражение ввиду полной несогласованности действий, неспособности, да и нежелания объединить национальные силы перед вызовом армянской экспансии, в не меньшей степени раздираемой внутренними противоречиями. С первого дня карабахской войны на Западе ее величали не иначе, как освободительной со стороны Армении, борьбой за самоопределение карабахских армян.
В западных столицах, впрочем, так же, как и в Москве, считалось чуть ли не дурным тоном называть действия вооруженных боевиков сепаратистскими. Странно выглядит тот неоспоримый факт, что США и ОБСЕ призывают конфликтующие стороны проявить благоразумие и за столом переговоров найти путь к компромиссам. Простая логика подсказывает, что компромисс армян (оккупантов) может заключаться в том, чтобы освободить захваченные территории.
Что же могут уступить азербайджанцы, после того как они уступили 20 процентов своих земель? “Предоставить Карабаху полную независимость!” ,- заявляют в Ереване и Ханкенди. И представьте, с этим согласны многие в Вашингтоне и иных западных столицах.
Но это же шантаж! Вот послушайте: “Позиция армянской стороны на этих переговорах основывается именно на том, что она, оккупировав 20 процентов территории Азербайджана, имеет преимущество”. Это сказано уже в Ки Уэсте Гейдаром Алиевым. И заметьте, ни Колин Пауэлл, ни другие дипломаты демократического Запада, ни представитель Москвы, сытой по горло собственным агрессивным сепаратизмом, не поправили азербайджанского президента.
При молчаливом согласии одних на Западе, под бурные аплодисменты других Армения захватила Карабах, произвела его арменизацию, провозгласила независимость области, создала буферную зону на оккупированных территориях, превратив их с согласия того же Запада в разменную монету. Не будь всего этого не пришлось бы азербайджанской делегации в Ки Уэсте лицезреть сардоническую улыбку армянского президента, которой он как бы комментировал историческую справку о борьбе за Карабах, зачитываемую Гейдаром Алиевым. Как же в таком случае можно рассчитывать на посреднические услуги США и иже с ними?
Можно. Но для этого ставка на переговорный процесс должна была иметь иную стратегию. Азербайджан, сменивший с 1993 года внешнеполитические ориентиры ( в отличие от Армении, опирающейся на союз с РФ), не должен был соглашаться ни на какие переговоры со страной, возглавляемой бывшим руководителем бандоформирований, проще говоря, террористом.
В сущности, чем отличается Роберт Кочарян от Басаева, Бен-Ладена? Такая позиция нашла бы подтверждение в ряде терактов, которыми сопровождалось правление бывшего карабахского боевика, предоставив международной общественности немало аргументов о террористической сущности армянской правящей элиты. Да и так называемая нефтяная стратегия, с помощью которой в Баку рассчитывали перетянуть на свою сторону западные правительства получила бы серьезное политическое подкрепление.
Как гражданин Азербайджана Роберт Кочарян мог быть объявлен в розыск еще задолго до бархатного переворота, устроенного им в Ереване. Ни Западу, ни тем более России, после начала акции в Чечне нечего было бы возразить. Позиция государства, не желающего садиться за стол переговоров с террористами понятна.
Именно так поступила РФ с чеченскими сепаратистами и в конце концов заставила уважать свои права. Абдурахман Везиров проиграл схватку с сепаратистами, потому что полагался на поддержку своего комсомольского друга Михаила Горбачева. Аяз Муталибов капитулировал, ибо слишком долго делал ставку на центр, а он развалился как раз в тот час, когда было уже достигнуто там понимание.
Эльчибей был введен в заблуждение своими романтическими представлениями о туранизме. Гейдар Алиев сел за стол переговоров в качестве сильного властителя, рассчитывающего на поддержку нового центра – США. Но сегодня , после того как не сработал основной козырь – нефтяное оружие, ничто не указывает на готовность США сделать для Азербайджана больше, чем ушедший в небытие старый – советский центр.
В истории случалось, и не раз, когда то, что не удавалось на поле брани полководцам, с лихвой достигали в тиши кабинетов дипломаты. На дипломатическом ристалище, сменившем предшествующие интеллектуальные, политические и окопные бои, Азербайджан имел некоторые успехи. Но в любой войне, как говаривал Наполеон, выигрывает тот, кто берет вверх в главной битве.
Ки Уэст может стать, если не главной, то решающей переговорной битвой за Карабах. За спиной обоих переговорщиков расколотая нация, нищая страна. Над душой – Запад, добивающийся мирного соглашения. Это и есть то, что может стать козырем в руках Азербайджана. Запад заинтересован в мире и стабильности на Кавказе? Но почему же за счет одностороннего компромисса?
Неуступчивость Азербайджана и может стать его главным козырем, ибо продемонстрирует Армении и тем, кто ее поддерживает из-за кулис, что агрессия, захват чужих территорий не дает и не может дать каких-либо преимуществ в современном мире. Пойти на предлагаемый в такой ситуации компромисс означает поощрить агрессора.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год