Р.НАСИРОВ
Высказывания о том, что рынок ценных бумаг в Азербайджане не развит, толкают приверженцев такой точки зрения апеллировать к неведению подавляющей массы населения в вопросах конъюнктуры рынка. Аргументы типа: невысокие уровни объемов торгов на Бакинской фондовой бирже (БФБ), отсутствие должного интереса к этим торгам и т.д. имеют под собой определенную почву, а главное, опираются на здравую логику.
Однако есть и обратная сторона медали – упрямая статистика, наглядно демонстрирующая, что рынок ценных бумаг в стране развивается достаточно интенсивно. И примеров здесь сколько угодно.
Только в прошлом году и по одной лишь позиции – корпоративным ценным бумагам – общий объем сделок по купле-продаже акций, зарегистрированных в Национальном депозитарном центре, составил 33,2 млрд. манатов, а за 9 месяцев текущего года эта цифра возросла до 115,28 млрд. манатов.
Или другой пример, подчеркивающий активизацию сделок по фьючерсам. Буквально до последнего времени этот финансовый инструмент вообще не использовался операторами отечественного фондового рынка. А ныне только к началу ноября текущего года общая сумма фьючерсных контрактов, заключенных на БФБ, составила 3 млрд. манатов.
Еще один факт: за год с лишним – с 1 сентября прошлого года (именно тогда торги по ГКО стали осуществляться на БФБ) по 1 октября нынешнего – достигли 562,4 млрд. манатов. Так насколько же правомочны утверждения о том, что рынок ценных бумаг в Азербайджане отсутствует? Однозначно, что фондовый рынок динамично развивается, однако предложение на нем в настоящее время намного опережает спрос. Вот почему он и напоминает больше строящийся небоскреб с уже заложенным фундаментом, но с нечетко обозначенными архитектурными элементами.
Под фундаментом в данном случае подразумеваются все атрибуты достигнутого институционального развития рынка, а под архитектурными элементами – его полнокровное функционирование. Собственно, сам Госкомитет по ценным бумагам был создан только в конце декабря 1998 года, после чего впервые и появились наблюдаемые симптомы роста интереса к операциям с ценными бумагами, а затем и его динамика. Далее были созданы НДЦ и БФБ. Но, как оказалось, для ажиотажа на фондовом рынке этого еще не достаточно.
Так, например, отсутствие необходимых средств не позволяют физическим лицам участвовать в торгах по ГКО или в заключении фьючерсных сделок. И если этот факт еще можно как-то понять, то объяснить нежелание подавляющей части населения участвовать в чековых аукционах и переводить ваучеры в акции приватизируемых предприятий затруднительно.
Тем более, что предприятия практически всех отраслей экономики уже выпустили свои акции, которые, в свою очередь регулярно выставляются на аукционах. К примеру, сделки по купле-продаже акций в НДЦ с июля по сентябрь 2001 года заключались в основном по акциям предприятий сферы услуг (объем сделок составил 9 млрд. 955 млн. манатов). Далее следовали металлургия (4 млрд. 551 млн. манатов), машиностроение (3 млрд. 221 млн. манатов) и объекты пищевой промышленности (2 млрд. 835 млн. манатов).
Интересно, что объемы сделок в НДЦ по отдельным отраслям экономики непропорциональны показателям объемов эмиссии акций. Так, несмотря на то, что акции объектов сферы услуг хотя и пользуются повышенным спросом у покупателей, однако они были выпущены всего на сумму 26 млрд. манатов. В то же время эмиссия акций объектов металлургии составила 123,5 млрд. манатов. То есть, это свидетельствует о том, что рынок практически определился в своих приоритетах и сделки по акциям заключаются отнюдь не стихийно. А между тем начинают вырисовываться и архитектурные элементы небоскреба.
Правда, может показаться, что очень медленно, но зато довольно уверенно. Кстати, качество упомянутых элементов зависит также от факторов, не зависящих от рынка ценных бумаг – темпов приватизации и эффективности работы налоговых служб. Например, общеизвестно, что наиболее привлекательные объекты госсектора еще ждут своего звездного часа, а в Минэкономразвития пока не завершена работа над механизмом их разгосударствления.
В частности, к ним относят объекты Министерства связи, нефтяного машиностроения, химической индустрии, предприятий бывшего “Азербалыг” и др. Чем более привлекательные объекты будут выноситься на аукционы, тем больший спрос на корпоративные ценные бумаги будет ощущаться на БФБ или внебиржевых торгах. Тем более, что, по некоторым данным, до сих пор население страны использовало около 20% приватизационных паев, что побудило руководство страны недавно повторно продлить период их обращения.
Привлекательность ценных бумаг отдельных предприятий может также возрасти, только если они будут выплачивать акционерам дивиденды. Тогда и сами инвесторы смогут как-то прогнозировать возврат вложенных в акции средств. Однако до тех пор, пока АО стараются найти возможности уклонения от налогов или, попросту игнорируя права акционеров, скрывают реальное финансовое состояние предприятий, о привлекательности таких акций не может быть и речи.
Например, сейчас в правительстве обсуждаются отдельные статьи Налогового кодекса, которые позволяют выплачивать налоги по так называемой упрощенной системе. Суть ее заключается в том, что предприятия, оборот которых меньше 100 млн. манатов, выплачивают налог в размере 2% от оборота и, кроме подоходного, освобождены от всех других налогов.
Стремясь попасть в категорию “льготников”, многие АО дробятся и таким образом подпадают под упрощенную систему. Понятно, что говорить о дивидендах и прозрачности финансовых отчетов в данном случае не приходится, поскольку получается, что идеальная нормативная база рынка ценных бумаг не соответствует действительности в сфере налоговых сборов.
И последнюю категорию составляют сами акционеры – они недостаточно активно отстаивают свои права собственников, что позволяет фактическим владельцам предприятий зачастую безнаказанно ущемлять их законные интересы. По вполне понятным причинам, владельцы больших пакетов акций не допускают акционеров к святая святых АО – финансовой отчетности, благодаря чему получают возможность водить их “за нос”.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год