Айдын ГАДЖИЕВ, доктор исторических наук
В последние месяцы мировое сообщество становится свидетелем беспрецедентного в истории политического сближения США и России. В качестве нечто идентичного можно было бы упомянуть формирование и успешную деятельность антигитлеровской коалиции в годы второй мировой войны, но при этом не следует упускать из виду один немаловажный нюанс: если компромиссы в основном со стороны США, что выявляло большую заинтересованность американцев в подобном сотрудничестве, нежели СССР, то на современном этапе рельефнее проглядываются компромиссы со стороны России.
Подобные метаморфозы в американо-российских отношениях несомненно имеют довольно яркую международную обусловленность. Именно после событий 11 сентября официальные круги США более решительно выступили за динамичное развитие новой системы противоракетной обороны, суть которой заключается в том, что обеспечивая национальную безопасность на современном этапе, американцы вынуждены выйти за рамки Договора по ПРО от 1972 года. Новая система рассматривается, как эффективное средство в защите от международного терроризма. Следует заметить, что модернизация американской ПРО ляжет в основу реконструкции всего оборонительного потенциала США.
Следующим фактором явилось ускоренное формирование межгосударственного антитеррористического альянса, в котором, по признанию официальных американских лиц, Россия играет более чем существенную роль.
В чем же заключаются российские компромиссы и какова их мотивация?
РФ соглашается на проведение испытаний вышеупомянутой системы, хотя раньше считала это противоречащим Договору по ПРО 1972 г. Однако при этом следует подчернуть и компромиссный шаг со стороны США, не намеревающихся превышать указанный в договоре барьер на развертывание 15 пусковых установок-противоракет на уже согласованных полигонах вплоть до 2004 года.
Наряду с этим, Вашинтон не проигнорировал предложения Москвы о сокращении стратегических наступательных вооружений, хотя и уровень сокращения боеголовок до 2 тыс. с каждой из сторон еще не в полной мере отражает цифровую сущность предложений В.Путина на эту тему.
Тем не менее взаимные компромиссы с явной российской доминантой постепенно подводят к кульминационной ипостаси – трехдневной, начиная с 13 ноября встречи президентов РФ и США в Техасе. Уже сейчас звучат некоторые оценки возможных перспектив американо-российского сотрудничества. Так, находясь с рабочим визитом в Вашингтоне, глава МИД РФ Игорь Иванов сформулировал резюме о том, что отношения между Россией и НАТО в некоторых областях “могут перерасти в истинно партнерские”.
Прелюдией к подобной постановке вопроса, фактически символизирующей титанические изменения, явилось принятое высшим руководством РФ решение о ликвидации радиоэлектронного центра, дислоцирующегося в пригороде Гаваны – Лурдесе, и военно-морской базе в Камрани (Веетнам). Этот реверанс российской политики не мог не вызвать позитивной реакции в стане последних.
Наряду с расширяющимся американо-российским стратегическим партнерством все четче стала проглядываться определенная лояльность Запада и в чеченском вопросе. Недавно побывавший в Москве глава МИД Великобритании Джек Стро буквально декларировал общую для всего Запада позицию по этой проблеме. Он заявил, что Запад уже не имеет намерений критиковать “проводимую Москвой в Чечне кампанию”.
Таким образом Россия проявляет нескрываемую нацеленность на интегрирование в американскую систему ПРО, рассчитывая процесс стратегических компромиссов не на одно десятилетие, поскольку эта программа будет осуществляться в рамках тридцатилетнего хронологического периода.
Каким же образом процесс американо-российского стратегического сближения может повлиять на международное положение Азербайджана, находящегося на стыке геостратегических интересов обеих держав? Можно рассматривать различные ракурсы возможных дивидендов либо потерь для нашего государства от подобного поворота международной политики. Хотя неизменным остается одно: Россия предпринимает усилия для того, чтобы удержать Азербайджан в сфере своего влияния, а США небезуспешно продолжают расширять плацдарм своего воздействия на финансово-экономическую, военно-политическую и даже культурную жизнь страны. Приведет ли качественно новый цикл американо-российского сотрудничества к соответствующим компромиссам между ними по отношению к проблемам Южного Кавказа в целом и Азербайджана в частности? Факты говорят сами за себя.
Администрация Буша представила сенату требование отменить действие 907-й статьи, запрещающей предоставление нам прямой американской правительственной помощи. При этом руководство США мотивировало этот шаг национальными интересами Америки, заключающимися в необходимости поднятия уровня эффективности борьбы с международным терроризмом. Вовлечение Баку в активную фазу антитеррористической операции рассматривается за океаном как важный компонент всего процесса обуздания международного терроризма.
Несмотря на это, администрация Буша сохраняет за собой рычаг давления на Азербайджан разумной достаточности в случае несоблюдения последним интересов США в этом жизненно важном регионе. В частности, законодательную силу получает ряд поправок, направленных на недопустимость использования Баку американской помощи против Армении, либо для тех или иных мероприятий, ставящих под угрозу принцип исключительно мирного урегулирования карабахского конфликта.
Однако Азербайджан фактически изъявил абсолютную готовность к осуществлению соответствующей помощи в проведении антитеррористических военных акций США. Это несомненно определяет перспективу более тесного политического сотрудничества с США при гарантиях соблюдения взаимных интересов.
В этой связи невозможно проигнорировать наличие нового мощного фактора международных отношений – глобализации (наряду со многими сферами жизни мирового общества) процессов военно-политического сотрудничества. Уж коль скоро мировое сообщество мобилизует свои силы под эгидой США в союзничестве с Россией на борьбу с таким транснациональным демоническим злом, как международный терроризм и Азербайджан активно подключается к этому процессу, то он автоматически становится союзником обеих сверхдержав, что безусловно предполагает право нашего государства надеяться на обеспечение своих национальных интересов с их стороны.
Касаясь двусторонних военно-политических отношений Азербайджана с РФ, следует заметить, что фактическое парафирование азербайджано-российского соглашения о статусе Габалинской РЛС и предстоящее в январе будущего года его подписание имеет потенциал более длительного и стабильного взаимного сотрудничества в области решения насущных для наших стран проблем, в том числе и нагорно-карабахской.
Пока что Азербайджан проводит довольно взвешенную, сбалансированную политику, учитывающую интересы как США, так и России в нашем регионе. И, по всей вероятности, наступают времена, когда Баку не будет стоять перед жесткой альтернативой либо одного, либо другого выбора.
Азербайджан, имея более чем выгодное геостратегическое расположение, динамично развивающиеся экономические связи с США и Россией, внутреннюю политическую стабильность, располагает шансами максимального использования всего позитива американо-российского стратегического альянса (в случае его окончательного формирования) в интересах укрепления своих международных позиций.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год