Рауф ТАЛЫШИНСКИЙ
До абсурда и собственной противоположности можно довести все что угодно. Были бы фантазия и интерес. Никто не будет отрицать, что в целом ряде жизненных ситуаций сковородка (если, например, на ней жарить котлеты) может быть общественно полезной. Но эта же сковородка может нанести ощутимый вред человеческому организму, если ею, скажем, навернуть кого-то по макушке. Конторской кнопкой можно приколоть к стене красивый плакат о вреде курения, а можно ту же кнопку острием кверху положить на стул учительницы географии.
Человеческая фантазия приносит очень впечатляющие плоды. Изобретатель медицинского шприца вряд ли предполагал, что его будут использовать для того, чтобы вводить наркотики. А сейчас выяснилось, что, например, пассажирские самолеты могут пригодиться для того, чтобы таранить ими здания.
Другими словами, практика показывает, что всякая палка действительно о двух концах, и рано или поздно найдется кто-то сообразительный, кто повернет ее так, как ему выгодно. Вот, к примеру, нашумевшее в марте распоряжение главы исполнительной власти Баку Гаджибалы Абуталыбова. То, которым он, озабоченный ночным покоем жителей столицы, распорядился ограничить время работы баров, дискотек и прочих увеселительных заведений двенадцатью часами ночи. Причина: воспрепятствовать таким образом нарушению “звуковых нормативов”, моральных норм и Уголовного кодекса.
Что тут возразишь? В общем, ничего. Готов даже согласиться с тем, что моральные нормы и Уголовный кодекс, нарушенные, скажем, в 23.45, – это совсем не то, что после 24.00. Допускаю, что напиться до полуночи намного труднее, чем после нее. Не буду спорить и в том случае, если статистика отразит, что теперь, то есть, с марта, у нас уровень морали в обществе возрос на 43,3%, а уровень преступности, напротив, упал на 23,7%.
Все это очень и очень возможно. Тем более, что такого типа эксперимент уже ставился в свое время в Советском Союзе, когда Юрий Владимирович Андропов решил поддержать трудовую дисциплину в стране дневными облавами в кинотеатрах и банях. Милиция восприняла эту идею с энтузиазмом. Людей выволакивали прямо с мочалками и вениками, и выяснилось, что в результате надои резко возросли (правда, молока и масла больше стало, но это не главное), а по проиводству ботиночных шнурков мы чуть было не вышли на передовые позиции в мире.
Повторяю, готов во все это поверить во имя чистоты моральных и звуковых нормативов и незыблемости Уголовного кодекса. Беда в том, что у нас в очередной раз кнопка оказалась на стуле острием кверху. Позвонил в редакцию владелец небольшого интернет-клуба, расположенного в пос. Ени Гюнешли, и рассказал, как после полуночи к нему в заведение ворвалась полиция и повязала посетителей, мирно сидевших перед мониторами. В ответ на изумленный вопрос, в чем дело, полиция, улыбнувшись, показывает на вывеску и спрашивает:
– У тебя клуб?
– Клуб, но это так просто называется. У меня Интернет!
– После двенадцати ночи клуб нельзя!
Посетителей поволокли в отделение. Потом, правда, отпустили. Но интернет-клуб в течение следующих дней, чего и следовало ожидать, опустел. А потом и закрылся. Борьба за тишину, нравственность и незыблемость Уголовного кодекса на этом конкретном участке с успехом завершилась.
Может, и не стоило бы придавать этому эпизоду такое значение, если бы сообщения о вечерних полицейских облавах в интернет-клубах не посыпались одно за другим. И дело, думаю, совсем не в пословице – “Заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет”. Полиция у нас ведь, может, и не такая веселая, но находчивая. Если владелец интернет-клуба соображает, что к чему, то это – ИНТЕРНЕТ-клуб. А если не соображает, то получается интернет-КЛУБ. И никого не интересует, что здесь не пьют и не гуляют, а читают. А ведь это заведение – не пивная, пугливого посетителя всемирной сети отвадить ничего не стоит – достаточно разок доставить в отделение. И владелец начинает соображать…
Не думаю, что городские власти, на постановление которых ссылаются ночные борцы за нравственность, ограничивая время работы увеселительных заведений, имели в виду интернет-клубы. Вернее, знаю это точно, поскольку, когда из редакции позвонили в аппарат Г.Абуталыбова, там сказали, что никакого отношения постановление к интернет-клубам не имеет, и полиция их закрывать не вправе.
Но это – в телефонном разговоре, свидетелями которого ни владельцы интернет-клубов, ни посетители. А распоряжение главы исполнительной власти Баку за N 141 от 2 марта 2001 года за пределами узкого круга ответственных лиц никто не читал. Что и дает полицейскому сержанту возможность проявить присущие ему смекалку и склонность к накоплению материальных благ.
А последние представляются просто безграничными, вызывая смешанные чувства удивления и восхищения: можно, как выясняется, заработать на Интернете, не зная, в какое отверстие в компьютер заливается керосин. А вы говорите: “Билл Гейтс, Билл Гейтс!”
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год