Намик Ибрагимов, завотделом новостей “Эхо”
Тот день я запомнил на всю жизнь. Было это жарким, душным августом 1994 года. Едва я переступил порог, как меня тут же откомандировали по заданию редакции на площадь “Азадлыг”.
Дескать, инвалиды карабахской войны выставили пикет и “осмелились” чего-то там требовать для себя. Хочу особо подчеркнуть, что солнце палило нещадно и особого желания выходить из охлажденного кондиционером помещения у меня не было. Каково же было инвалидам? Но задание есть задание, и уже минут через пятнадцать я был на месте.
Площадь “Азадлыг”, та самая, к которой так стремился Азербайджан, производила тяжелое впечатление. Сотни калек без рук, без ног, некоторые были на инвалидных колясках, толпились на солнцепеке. Повсюду слышались возбужденные голоса; группы инвалидов, окружив какие-то фигуры в строго отутюженных дорогих костюмах и галстуках (несмотря на жару), что-то доказывали, спорили. Там и тут стояли бутылки с теплой, почти горячей водой. Хмурые, небритые молодые люди полоскали горло водой и с ненавистью смотрели на мир.
Немного потолкавшись, я выбрал сидевшего чуть поодаль молодого парня. Внешне он не был похож на инвалида, но позже он приподнял брючину и я увидел протез. “Это хороший протез”, – сказал он, – титановый. Мне его в Германии сделали”. “ХОРОШИЙ ПРОТЕЗ” – жуткое словосочетание, но у нас как-то получается, что любой абсурд трансформируется в чудовищную реальность. Помню я и диалог с ним, словно это было вчера.
– Что вы хотите? Но парень упорно молчал и даже демонстративно отвернулся.
– Не хочешь разговаривать?
– Толку-то что?
– А какой толк из того, что вы здесь сидите? Тут он вспылил:
– Толк будет. Мы еще этим… покажем?
– Кому “этим”?
– Ну, этим.
– Парень кивнул на здание Дома правительства.
– А как вы это сделаете?
– Знаешь что. Вон, видишь парня в белой тенниске. Это наш председатель, иди, с ним и разговаривай.
– А как его зовут?
– Этимад Асадов…
Так я познакомился с председателем Общества инвалидов карабахской войны. Этимад быстро и грамотно сформулировал требования пикетчиков: отставка министра труда и социальной защиты, увеличение пенсии и плановое выделение автомобилей для инвалидов. Сколько лет прошло с тех пор? Шесть, семь…
Но наше сплоченное пренебрежение к инвалидам, с оружием в руках защищавшим страну, но не сумевшим победить черствость и чудовищное равнодушие окружающих осталось. И они кончают жизнь самоубийством. Вначале поодиночке. Теперь, начав голодовку, кажется, готовы к массовому.
Доведенные до отчаяния инвалиды карабахской войны, сегодня опять в центре внимания. Уже 12 дней, как они объявили голодовку. И хотя в стране целая армия социально уязвимых групп населения уже давно сидит на голодном пайке, инвалиды карабахской войны – это нечто другое.
В любой уважающей себя стране ветераны войны прежде всего совесть самого государства, и если оно с ней в ладах, то людям не будет мучительно стыдно за самих себя. За то, что, старательно и заботливо окружая cвой мир, они прячут глаза, когда речь заходит об инвалиде, повесившемся от отчаяния на ближайшем дереве. Оппозиционные политики не могли не воспользоваться таким “подарком” и, естественно, навещают голодающих. Государственные чиновники, напротив, их обличают. Но в целом общество ведет себя индифферентно.
Помнится, из деревьев, срубленных в Топхане… А ведь тут люди, и не просто люди – ветераны-инвалиды! Теперь о политиках и обличениях. Инвалидов обвиняют в том, что они стали “орудием в руках деструктивных сил”. Допускаем. Но предлагаем в то же время попытаться сделать такое “орудие” из хотя бы относительно сытого одетого и обутого человека, занятого своей семьей и бизнесом.
Вы уверены, что “деструктивным силам” удастся убедить его вместо того, чтобы пойти утром на работу и заработать деньги, вечером – потратить их в ресторане с друзьями, голодать в окружении полицейских кордонов? Если это возможно, я снимаю шляпу перед этими “деструктивными силами”. И предлагаю сделать то же самое чиновникам, признав, что по части организаторского таланта и управления эти силы имеют некоторое преимущество.
А если шляпу снимать не хочется, то придется поразмыслить на тему о том, что же в жизни инвалидов толкает их в объятия этих “деструктивных сил”? Может быть, им чего-то не хватает? Например, хлеба? Может быть, лучше дать им возможность заработать на этот хлеб? И тогда проблема “деструктивных сил” отпадет сама собой? Сдается нам, что “деструктивные силы” – это простое желание жить по-человечески. И инвалиды карабахской войны больше других достойны этого.
ОНИ НЕ ПРОИГРАЛИ ВОЙНУ, ОНИ СДЕЛАЛИ ВСЕ, ЧТО СМОГЛИ, И ВПРАВЕ ТРЕБОВАТЬ ОТ НАС ЛЮБОЙ КОМПЕНСАЦИИ.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год