Рауф Талышинский
Кажется, теперь становится понятно, что такое государственность, о которой так много у нас говорят. Как ни странно, ей никак не противоречат ни честные выборы, ни свободная печать, ни ночные клубы, ни даже мини-юбки. Все вышеперечисленное присутствует в Соединенных Штатах, я бы даже сказал, с избытком. И тем не менее…
Ведь выборы, вспомните, в Америке прошли только что. И что творилось во Флориде с пресловутым пересчетом бюллетеней! Разве что только морды друг другу не били, хотя и это, кажется, было. И как Буш увел победу из под-носа у Гора! И как тому, представляю, было обидно: вице-президент, и проиграл недоучке из Техаса!
Популярная в Америке шутка того времени:
– А где вновь избранный президент? Что-то Буша-младшего давно не видать…
– Сидит дома и учится правильно произносить слово “инаугурация”.
Я понимаю, что сейчас в США не до шуток. Но, с другой стороны, просто трудно придумать более благоприятный повод расквитаться с политическим противником.
“Ну, вы теперь поняли, что не того избрали? Вы поняли, что надо было избрать совсем другого? Преступная халатность, о которой мы предупреждали… Мы, которые этого не допустили бы… Они, которые не меньше преступники, чем террористы… Мы, которые имеют огромный опыт управления… Они, с которыми надо еще разобраться…”
И т.д. и т.п. до боли знакомое. То есть, то, что у нас называется политикой.
В Америке все произошло с точностью до наоборот. Никто, включая вчерашних злейших оппонентов, не сказал в адрес администрации Буша ни одного недоброго слова. В один голос ему предложили помощь все бывшие президенты – и республиканцы, и демократы. Мэра Нью-Йорка Рудольфа Джулиани, которого политические противники до 11 сентября всеми силами, от компромата до издевок, выковыривали из руководящего кресла, попросили остаться во главе города. Не стали громить даже службу безопасности злосчастного аэропорта Бостона, откуда взлетел самолет-убийца. Меры безопасности усилили везде, но вымещать злобу и горечь на работниках аэропорта не стали.
Представьте, что вы с женой (мужем) возвращаетесь вечером из гостей и обнаруживаете квартиру, по щиколотку залитую водой, которая хлещет из незакрытого крана на кухне. Вариантов действий два:
1) Молча закрывать кран, хватать тряпки, тазы, кому-то бежать на переговоры с соседями, живущими внизу и пр.;
2) Воспользовавшись этим случаем, доказать (наконец-то!) ей (ему), что это именно она (он) каждый раз устраивает такое безобразие, призвать ее (его) к ответственности и объяснить, что при таком отношении ей (ему) просто глупо каждый раз претендовать на то, что именно ее (его) мнение правильно, как и было в позапрошлый вторник, когда вместо зеленых занавесок купили кремовые. И кран, главное, не закрывать! Чтобы она (он) видела, что натворила …
В каждом из этих вариантов есть свои преимущества. В первом – сухой пол. Во втором – эмоциональная разрядка и политические дивиденды на будущее. И каждое общество выбирает вариант свой.
Американцы, стиснув зубы, тащат свои тряпки и тазы в Индийский океан и Персидский залив. Они считают эту проблему общегосударственной, национальной и намерены вытирать пол досуха, отложив вчерашние внутриполитические противоречия. Над Бушем можно было посмеиваться ДО ТОГО. Но не сейчас.
У нас немного по-другому. Стоя не по щиколотку – по колено – в воде, мы на выяснение того, кто виноват в том, что оккупанты захватили Шушу, потратили гораздо больше времени, сил и эмоций, чем на то, чтобы эту же Шушу вернуть. Увлекательный политической пинг-понг: с одной стороны, подают подачу про то, сколько районов отдали до 1993-го года, а с другой, отбивают про то, сколько после 1993. Публика завороженно следит за игрой и хлопает в ладоши при удачной подкрутке того, за кого болеет. А игроки оттачивают мастерство и уже, надо сказать, достигли немалых высот.
Мы, в отличие от американцев, отношения выясняем ПОСЛЕ, а, вернее даже, ВМЕСТО. Так что, я боюсь, даже законодательно оформленное удлинение юбок хотя бы и на три сантиметра серьезного внешнеполитического эффекта может и не принести.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год