Рауф Талышинский
На днях была озвучена цифра, на которую, наверное, не все обратили внимание, но, может оно и к лучшему, поскольку слабонервным людям в нее лучше не вдумываться. В нашей стране 13% детей в возрасте от 5 до 14 лет не учатся, а работают. Работают, как вы понимаете, не авиаконструкторами и нейрохирургами, поскольку вряд ли умеют читать, а таблицу умножения не знают – это уж точно. Скорее всего, в лучшем случае подтаскивают что-то на складах магазинов, а в худшем – моют машины на улицах и попрошайничают.
Повторяю: 13 процентов! Каждый восьмой ребенок! И разговор не о высшей математике и информационных технологиях, которые оказываются недоступны. Речь о том, что эти дети не ходят в школу, где учат читать и писать. Не факт, что так уж многому удается научиться тем, кто в школу ходит, но эти, по крайней мере, знают буквы и то, что где-то за Баладжарами располагается Африка. У 13 процентов войти в курс дела, судя по всему, нет даже надежды. И у меня есть серьезные сомнения в том, что в ближайшее время эта цифра станет меньше. Скорее всего, напротив, она возрастет, поскольку сегодня мы думаем о чем угодно, от трубопровода Баку-Джейхан до день ото дня крепнущей любви между прессой и президентом, но не о том, КТО будет жить в этой стране с трубопроводом, когда она достигнет столь ожидаемого расцвета?
Ведь если все пойдет по той неуклонной прямой, по которой мы катимся, то никакой Баку-Джейхан, и уж тем более пресса, обществу, через 20-30 лет будут не нужны. Социальная структура приобретет кристальную простоту: страну будут населять кандидаты в президенты, прокуроры, таможенники и “все остальные”. Первым, вторым и третьим, правда, расстройство желудка придется ехать лечить в Стокгольм, но зато автомобили им будут мыть по два раза в день. В том случае, конечно, если эти автомобили удастся сберечь.
Я имею в виду опыт, который уже есть, к сожалению, у других стран. Народные гуляния в Аргентине с битьем стекол и грабежами магазинов в прошедшие недели все видели по телевизору. Но вот Бразилия, например. Тоже нефть, трубопроводы, пляжи. Все как у нас, только бананов больше. Но даже и это не очень помогает. Те восхитительные интерьеры, которые мы видим в популярных ныне телесериалах – это редкие островки благополучия, окруженные колючей проволокой, солдатами (полиция не справляется) на бронетранспортерах с башенными пулеметами. Главная статья расходов бразильской элиты – безопасность, с многочисленными телохранителями, системами сигнализации, видеонаблюдения и прочими достижениями современной техники. Цена несанкционированного выхода за пределы зон безопасности – как минимум – кошелек, как максимум – жизнь.
Результат: Рио-де-Жанейро и Сан Паулу, располагающие роскошными пляжами, застроены пятизвездочными отелями, но туризм, когда-то одна из главных статей дохода страны, сошел на нет. Богатые, но прижимистые американцы справедливо полагают: для того, чтобы быть зарезанным, не обязательно тратить деньги на билет в Бразилию, гораздо дешевле можно получить нож под ребро в Нью-Йорке.
Причина того, что происходит в этой стране известна и о ней открыто говорится – в Бразилии большинство детей не ходит в школы. Все это с большой творческой силой отображено в когда-то весьма популярном в советском кинопрокате фильме “Генералы песчаных карьеров”. В фильме, правда, была очень красивая романтическая музыка. В реальной жизни романтической музыки нет. В реальной жизни мальчик, который так и не соприкоснулся с теоремой Пифагора, сталкивается с тем фактом, что ему ничего, кроме мытья машин не светит. Он берет взаймы у друзей и знакомых, покупает на эти деньги пистолет и делает с его помощью прохожему первое предложение, от которого тот не может отказаться. А теперь представьте, что таких мальчиков – каждый восьмой.
Я уже не говорю о том, что стране, в данном случае, нам (Бразилия пускай как-нибудь разберется сама) не меньше, а может быть, даже больше, чем мойщики машин и продавцы жевательной резинки, нужны врачи и инженеры. Но для этого они в возрасте “от 5 до 14” лет должны как минимум попасть в школу и там выяснить, что дважды два – четыре. Я не знаю, КАК сделать так, чтобы деньги, которые зарабатывает этот каждый восьмой ребенок, были не настолько важны его семье, чтобы ради них он не ходил в школу, но совершенно очевидно, что если этого не сделать, страна (если хотите, нация, народ) пропадет.
И это будет непростительно. Поскольку между нами и Бразилией есть большая разница. Там образование платное все, включая начальное. А платное оно потому, что в стране нет образовательной структуры, нет кадров преподавателей, а за то, что есть приходится платить дорого – дефицит.
У нас от Советского Союза осталось много печального. Но осталось и то, на что с легкой руки Иосифа Виссарионовича денег не жалели – система образования. Обошлась она СССР в громадные деньги: людей угробили, картины, золото и бриллианты за границу продали, но заплатили, потому, что понимали: образование – это то будущее, которое существует в настоящем. Без образования не будет ни промышленности, ни сельского хозяйства, ни медицины, ни армии. А в системе образования главное – школа, без которой не будет ни университетов, ни академий.
У нас школа, в отличие от Бразилии, есть в каждой деревне. И учителя есть, плохие, хорошие, но синус от косинуса отличают. Есть структура. ПОКА. Но если каждый восьмой в эту структуру не попадает, то она начинает слабеть. А если не попадает каждый пятый, то структура рушится, и начинается Бразилия. И даже не совсем Бразилия, поскольку бананов у нас меньше.
Из архивов газеты ЭХО, 2002