Х.ИСМАЙЛОВА
По случаю годовщины смерти лидера национального движения Эльчибея в Баку собрались известные политические деятели Турции. Среди них два депутата турецкого парламента от Партии национального движения Армаган Йылмаз и Мехмет Джейлан, которые в интервью нашей газете прокомментировали заявление главы Исламского комитета России Гейдара Джемаля.
Напомним, что он на страницах нашей газеты предположил, что Эльчибей, возможно, был убит в Турции. Йылмаза это очень рассердило и он выразил свой гнев весьма своеобразно: “Не заставляйте меня ругаться в святой день (пятницу). Приведите того человека ко мне и я разобью ему голову. Больница, в которой лежал Эльчибей, – закрытое заведение – госпиталь. Даже мы, депутаты, с трудом туда входили. Как он мог туда прийти. Никакого Гейдара Джемаля там не было”, – сказал он.
Среди турецких гостей в Баку был также генерал в отставке Вели Паша. Он уже год на пенсии, но до этого являлся членом генштаба Турции и близким другом Эльчибея. По словам Вели Паши, он в Азербайджане второй раз. Причем оба визита в нашу страну состоялись после смерти Эльчибея.
Кроме того, в Азербайджан для участия в поминальной церемонии приехал помощник покойного лидера бозкурдов Алпарслана Тюркеша Мухиттин Чолак:
– Между Тюркешем и Эльчибеем интересная связь. Они разделили общую судьбу. Оба были арестованы из-за своих политических взглядов, оба пришли к власти (Тюркеш – в 1960 г., Эльчибей – в 1992 г.) и через короткий промежуток времени оказались свергнуты. Оба пережили изгнание – Эльчибей был вынужден поехать в Келеки, Тюркеш – в Индию. После этого оба занялись партийной деятельностью. Политические взгляды были едиными – оба были тюркскими националистами. Они боролись за усиление государства, нации. Алпарслан Тюркеш узнал об Эльчибее в январе 1975 года и рассказывал нам.
– Но как, ведь был железный занавес…
– Мы получали информацию. Как только Эльчибея арестовали, о нем узнали тюркские националисты. После этого мы поддерживали с ним связь. В мае 1990 года Тюркеш приехал в Баку. Перед миллионом азербайджанцев выступили Тюркеш и Эльчибей. Они очень любили и ценили друг друга. В последующие годы часто созванивались, вплоть до смерти Тюркеша, который часто посылал меня с поручениями к Эльчибею.
– А в Келеки вы с поручениями приезжали?
– (Улыбнулся, помолчал) Мы – националисты, держим связь с друг другом где бы мы ни были.
– В этом было что-то незаконное?
– Нет. Но Эльчибей находился в Келеки, правительство не очень-то жаловало его, однако мы встречались.
– Вы говорили об общности судьбы. Примечательно, что после смерти этих двух лидеров примерно в одно и то же время начали обсуждать их финансовые вопросы. Заговорили о том, что у Тюркеша были счета за границей, из-за которых даже возник семейный спор. В то же время в Азербайджане вспомнили про долг Эльчибея, на погашение которого в Турции дали деньги, но они не дошли.
– Эти разговоры были беспочвенны. Они возникали и при их жизни. За сплетнями стояли их противники. А после того, как лидеры отошли в мир иной, вновь начали муссировать эти разговоры для того, чтобы запятнать память Тюркеша и Эльчибея.
– Но ведь по поводу заграничных счетов Тюркеша даже проходило судебное заседание. Его дети судились по поводу того, кому достанутся деньги. А здесь семья Эльчибея подтвердила эти разговоры.
– В случае с судебным процессом всему причина – недопонимание. Судебный процесс приостановлен, все попросили друг у друга прощения.
– Но ведь счета были?
– У всех есть счета.
– Но не в два с половиной миллиона долларов. Это были партийные деньги?
– Нет, не партийные. Тюркеш был лидером тюркских националистов. Мы любили его. Мы готовы были пожертвовать ради него жизнью, не говоря уже о деньгах. Он наш отец, лидер. Тюркеш бей был лидером мирового масштаба, а не простым партийным руководителем. Он был человеком, который решал проблемы тюрков со всех концов мира. Помогал, чем мог. А в семье лидера подумали, что это семейные деньги.
– И что же стало с этими средствами после процесса?
– С ними распорядились так, как завещал Тюркеш.
– Значит, Азербайджану тоже оказывалась помощь?
– Нет. После того, как Азербайджан стал независимым государством, не было нужды помогать азербайджанцам. Для этого есть государство.
– А азербайджанским националистам не нужны средства?
– Мы не оказываем материальную помощь партиям или политикам. Мы помогаем конкретным людям, которые нуждаются в ней, например, тюрку в Африке, у которого нет денег на операцию своей дочери, и т.д. Если какая-то политическая сила оказывает помощь какой-то партии в другой стране, этим займутся органы национальной безопасности этой страны. Мы никогда не вмешивались в дела других стран. Это не в нашей практике.
– Абульфаз бей встречался с Абдуллахом Чатлы, которого в Турции знают как мафиози, наркобарона. Кто организовывал эти встречи?
– Абдуллах Чатлы был одним из нас до 1980 года (имеются в виду госпереворот в Турции и принятие новой Конституции, после чего партия бозкурдов ПНД перешла к исключительно легальной деятельности). После этого наши дороги с ним не пересекались.
– Про тех, кого называют “улькюджу” (“принципиальные” – радикальная часть бозкурдов), говорят, что они не всегда действуют законными путями. То есть это что-то вроде мафии.
– Те, кого называют “улькюджу”, – это люди, которые не смотрят на чужое добро, жертвуют ради своих друзей и товарищей. Мафия – это те, кто наживаются чужим добром. Хотя, конечно, были случаи, когда наши бывшие товарищи, с которыми мы расстались, оказывались замешанными в грязных делах.
– Как Чатлы, например?
– Я бы не стал называть имен.
***
Далее мы продолжили разговор с Мехметом Джейланом, который потратил на лечение Эльчибея сотни тысяч долларов. Джейлан нанял самолет, на котором больного лидера с почестями приняли в Турции. Он не любит говорить о том, что он сделал, но есть слова Эльчибея: “История Азербайджана, в которой нет имени Мехмета Джейлана, не правдива.
Он автор поступков, претендующих на право попасть в историю нашей страны”. Об этом депутате от партии бозкурдов говорят, что он в свое время пожертвовал немало денег для вооружения азербайджанских отрядов, сейчас то же самое, по слухам, он делает для чеченцев. Хотя сам Джейлан об этом распространяться не любит. Не отрицает, просто молчит…
Но мы с ним решили поговорить о завещании Эльчибея, которое стало предметом торга политиков, претендующих на звание “наследника”. Мехмет Джейлан говорит, что завещание все же существует. Оно записано на пленку и копии есть у нескольких людей, в том числе и у него.
– Что было в завещании?
– Он сказал, каким он хочет видеть тюркский мир, Азербайджан. Это все будет раскрыто со временем.
– Почему не сейчас?
– Всему свое время.
– Кто это решил?
– Может, он сам так захотел.
– Но ведь завещание становится предметом торга. Несколько дней спустя после смерти Эльчибея Мирмахмуд Фаттаев заявил, что у него есть завещание, согласно которому Эльчибей наказал ему продолжить дело. Назвал своим преемником.
– Они виноваты, и насколько я мог быть свидетелем, они попросили прощения за свои грехи на панихиде по случаю годовщины. Я думаю, что сейчас все идет хорошо. Есть даже тенденция сближения. Эльчибей был демократом с большой буквы. А в демократии нет такого понятия, как преемник.
– Но вы, как осведомленный человек, несете ответственность за попытки воспользоваться именем Эльчибея…
– Время все расставит на свои места. Эльчибей сам говорил, что этих людей мучает жажда лидерства. Пройдет время, и они насытятся этим лидерством, тогда они снова будут вместе. Единство – вот что нужно, и они добьются этого.
– Но нет никаких подвижек.
– Есть. Я наблюдал это на панихиде.
– Эльчибей в своем завещании назвал какие-то имена…
– Да. Он сказал, что такие-то люди – наши сподвижники, такие-то принесут пользу будущему Азербайджана. Но я бы не стал называть имен. И он никого своим преемником не назвал.
– Азербайджанские политики уже решили, кого называть Партией Народного фронта Азербайджана. А как же турецкие?
– Для нас главное – единство. Мы признаем только единую ПНФА, которая была до этих процессов. Мы любим всех последователей Эльчибея. Народный фронт сыграл большую роль в истории Азербайджана.
– Так кого вы поддерживаете?
– Никого. В Азербайджане нет политической силы, которую бы мы поддерживали больше, чем другую. Но мы на стороне всех националистических политических сил.
– В чем выражается ваша поддержка Азербайджану?
– Азербайджано-турецкие отношения нельзя рассматривать в контексте отношений партий. Народ Турции един с азербайджанским. Сегодня на небе Азербайджана летят турецкие звезды. Это тоже своего рода поддержка. Это знак Ирану. Иран не сможет вмешаться – пока мы вместе.
– Возможно ли реальное военное сотрудничество между нашими странами?
– Возможно и оно будет, если этого захочет Азербайджан.
– Вы прислали самолет за Эльчибеем, взяли все расходы по лечению на себя. Почему это не сделали государственные структуры. Почему ваш премьер и президент не знали об этом?
– Президент – это человек, который ведет государственную политику. Поэтому есть некоторые ограничения в его действиях. Демирель был против того, чтобы Эльчибея привезли в Турцию. Он считал, что это повредит отношениям двух стран. Мы считаем, что это было неправильно, и доказали это. Именно из-за наших действий Гейдар Алиев был вынужден прийти на панихиду.
Поэтому я взял на себя то, что должно было и могло бы сделать государство. Дабы не пострадали государственные интересы. Я, как тюрок, как член ПНД, как Мехмет Джейлан, выполнил свой долг перед Эльчибеем.
– Каковы были последние пожелания Эльчибея.
– Он хотел сближения Азербайджана и Турции, объединения юга и севера Азербайджана, хотел, чтобы паспортного режима между Турцией и Азербайджаном не было, хотел, чтобы наши страны объединились. Мы тоже хотим этого.
– Недавно с идеей турецко-азербайджанской конфедерации выступила депутат турецкого парламента от партии Тансу Чиллер “Догру Йол” Мераль Акшенер – бывший министр внутренних дел. Можно дли рассчитывать на консолидацию действий турецких политических сил вокруг этой цели?
– Пока конкретных действий нет. Со временем будут. И консолидация неминуема.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год