Р.БАБАЕВ
Вчера утром в здании Баиловской тюрьмы состоялось очередное заседание по делу капитана 2 ранга Джан-Мирзы Мирзоева. Судебная коллегия предполагала заслушать показания зятя погибшего при штурме базы ОПОН 17 марта 1995 года бывшего заместителя министра внутренних дел Ровшана Джавадова – Айдына Ширинова. Однако появились новые вопросы Дж.Мирзоеву.
Так, например, Мирзоеву был задан вопрос, почему именно его привлек к работе по созданию некоего секретного оружия глава “Интергео-Тетис” Эльчин Халилов, ведь Джан-Мирза является штурманом по специальности.
На это Мирзоев ответил, что обучался на “специальном факультете по новым направлениям в науке и технике” в Ленинградском политехническом институте. “Если я являюсь по специальности штурманом, это еще не значит, что я не могу заниматься научными исследованиями. Я также являюсь специалистом в области космической навигации.
Мои разработки используются в космосе”. По словам Дж.Мирзоева, все документы, по которым собирались производить исследования, имели статус особо секретных и носили военный характер.
Далее судьи предложили Мирзоеву уточнить информацию, которую он дал накануне по поводу вскрытия личного сейфа начальника БВВМУ Эдуарда Гусейнова через несколько дней после его трагической гибели. Во избежание ошибок и двойных толкований приводим речь подсудимого дословно: “Вскрытие сейфа производилось при большом скоплении людей. Среди них были представители генпрокуратуры, Минобороны, самого училища и другие.
После обнаружения секретных документов я позвонил сначала Эльчину Халилову, а затем начальнику генштаба. Я предложил присутствующим в комнате положить документы с отметкой “Секретно” обратно в сейф и ждать особого распоряжения из генштаба. В сейфе Гусейнова были обнаружены документы о сдаче армянам Шуши и Лачина, документы Халилова, личные рукописи контр-адмирала и материалы оборонного характера.
Тут же я позвонил в следственный отдел и спросил, какие секретные документы числятся за Эдуардом Газанфаровичем? Получил ответ: “Ни одного!”. Затем я лично проверил это и удостоверился в правдивости ответа – за контр-адмиралом не числилось ни одного документа.
Когда я приехал с докладом к начальнику генштаба, он сказал, что документы надо уничтожить. Многие собрались в кабинете начальника училища, чтобы уничтожить документы, однако представители генпрокуратуры не дали нам исполнить свою миссию.
Было принято решение выполнить этот приказ в штабе командующего ВВС, контр-адмирала Аскерова”. Как уже известно, сожжению документов помешал генпрокурор Ихтияр Ширинов.
Об этом “Эхо” сообщало во вчерашнем номере. В этот момент в зале прозвучало сенсационное сообщение. Выслушав комментарий Джан-Мирзы Мирзоева, не удержался от соблазна задать свой вопрос капитану подсудимый Гасан Мустафаев.
Он сказал, что по ответу Мирзоева понял – тот не был в курсе, когда вскрывался сейф Эдуарда Гусейнова, и что в “железном ящике” могли быть секретные документы. Мустафаев рассказал, что, когда готовилось покушение на контр-адмирала Эдуарда Гусейнова, Алиюсиф Тахиров называл ему имя заказчика убийства.
Пока что Мустафаев не называет фамилию и имя заказчика, но он открыто заявил, что им не является Джан-Мирза Мирзоев.
Кроме того, перед самым убийством Гусейнова, по словам Г.Мустафаева, Тахиров сообщил ему, что контр-адмирал замечен в передаче секретных документов в Россию. Затем суд выслушал показания Айдына Ширинова, после чего прокурор подал составу суда ходатайство о том, чтобы в зале в дальнейшем были продемонстрированы видеокадры съемок очных ставок А.Тахирова с Дж.Мирзоевым и А.Шириновым.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год