И.АХМЕДОВ
Налоги – один из тех небольших островков, где в последнее время чувствуется, что правительство хочет кардинально улучшить ситуацию. Правда, то, что оно этого хочет, еще не означает, что это у него получается. Ясно, что ситуация с налогами – это, по большей части, отражение состояния экономики. Если экономика хромает, если дееспособного реального сектора нет, если интересы многомерной экономики приносятся в жертву конъюнктуре, ожидать многого от налогового ведомства не приходится.
Но ясно и другое. Налоги – один из тех действенных рычагов, которые могут именно в подобных условиях “всколыхнуть” спящую экономику, дать ей финансовый “кислород”, в котором она сегодня так нуждается. В связи с этим возникают вопросы, которые должны быть адресованы не самим налоговикам. Уж, по крайней мере, к ним не в первую очередь. Минналогов при всей его значимости – все-таки исполнитель.
Есть гораздо более ответственная инстанция, которая определяет концепцию налогообложения, определяя тем самым т.н. налоговую оболочку общества. Это те, кто разрабатывает экономическую политику страны, ибо налоги – главный макроэкономический рычаг государства в регулировании рыночной экономики. Кто выписывает налоговые рецепты? Установление налоговых ставок и базы налогообложения – это прерогатива законодателей.
Но практически ни в одной стране законодатели сами инициаторами принятия или изменения налоговых законов не выступают. Как правило, инициатива исходит от правительства. И это правильно.
Именно правительство, ответственное в целом за экономическое развитие страны, лучше видит, что мешает налоговому процессу и как можно повысить его эффективность. Правительство пытается провести через парламент нужные изменения, и это, как правило, встречает серьезное сопротивление со стороны разных групп депутатов.
Типичный пример – новейшая экономическая история России. Экономическая команда В.Путина во главе с Германом Грефом за год с небольшим практически совершила революцию в налоговой политике. С самого начала она начала проводить принципиальную политику резкого снижения налогов.
Когда в прошлом году российское правительство выступило с, на первый взгляд, безумной инициативой отменить прогрессивную шкалу подоходного налога и установить единую 13-процентную ставку социального налога, почти все восприняли это с большим недоверием.
Кроме всего прочего, такой радикальный шаг, окажись он ошибочным, поставил бы под угрозу весь бюджет. Но получилось так, что не только был выдержан прошлогодний уровень сбора налогов, но в течение первых пяти месяцев зафиксирован рост поступлений. Только по социальным налогам превышение составило 60%. Не остановившись на этом, правительство России недавно выступило с новой инициативой – снизить налог на прибыль с 35% до 24%, при этом отменив все имеющиеся льготы в этой области. Депутаты и на этот раз поддержали его.
Правда, зная традиционно натянутые отношения российской думы с правительством, нельзя сказать, что все там в этом смысле проходит гладко. Но тем не менее налоговая реформа налицо. И плоды ее уже видны. Что же получается? У нас на глазах дает впечатляющие результаты эксперимент соседей. Причем проводят они его в гораздо более сложных условиях, чем могли бы сделать мы.
Напомню, дума с российским правительством воюет постоянно. У нас, с одной стороны, чуть ли не самый на всем постсоветском пространстве послушный парламент. С другой, очевидное желание правительства сделать налоговую политику более эффективной. А результатов почти никаких нет. В противном случае как объяснить то, что новорожденное дитя правительства – хваленый Налоговый кодекс, – не успев толком начать действовать, уже критикуют все, включая президента?
Общеизвестно, что разработку налоговой политики ни в коей мере нельзя поручать самим налоговикам. Равно как и таможенную политику должны разрабатывать не таможенники. В каждом из этих случаев они – исполнители. Понятно, что они должны участвовать в процессе разработки соответствующих законопроектов. Но не более того.
Самый простой аргумент: они – заинтересованная сторона. Для того чтобы серьезно реформировать любую систему, нужно для начала иметь полный и компетентный анализ состояния дел. Разработчики Налогового кодекса обещали чуть ли не революцию в области налогообложения. На деле же получилось, что был скопирован (к тому же неудачно) вариант, мало подходящий к нашей ситуации, согласно которому все налогоплательщики условно делятся на две категории.
По одной из них – самой массовой – расчет ведется на основе объема оборота, а не размера полученной прибыли. Задумка неплохая. “Маленькие” налогоплательщики все равно не платят налог на прибыль. Что с ними возиться? Пусть платят 2% с оборота и все, и дело с концом. А “большие” пусть продолжают платить по-старому. Но при этом упустили из виду, что многие “большие” налогоплательщики очень легко могут превратиться в “маленьких” или манипулировать бухгалтерией последних, чтобы не платить много налогов.
Внимательный анализ показывает, что для среднего налогоплательщика главная проблема – не производственные, а социальные налоги. В общей сложности сегодня каждый налогоплательщик платит 30% в виде начисления на зарплату в Пенсионный фонд, 2% – в Фонд занятости, 1%, но уже из прибыли, – в Фонд инвалидов, далее, 1% – в виде удержания из зарплаты в тот же Пенсионный фонд, и, наконец, по прогрессивной шкале (12% и более) – подоходный налог.
По логике вещей, именно с социального налога, как в России, и надо было начинать (тем более, что мы и так во всем следуем их законодательству). Если бы был введен единый социальный налог, результаты неминуемо дали бы о себе знать. В этом случае манипулировать чужим счетом не получится.
Да и проблема “черной” кассы, о которой так много говорят, снялась бы сама по себе. Мы же оставили все как есть и делаем вид, что в негосударственном секторе люди получают зарплату по ведомости и исправно платят все социальные налоги.
Есть неписаный закон экономики, да и не только экономики: чтобы рассчитывать на эффективность любого новшества, следует прежде всего думать о его побочных негативных последствиях. Ведь в природе ни одно действие не бывает однонаправленным. У нас разработчики налоговой политики этот момент упустили, а теперь говорить о проблемах налогового законодательства, которое только что принято, как-то неудобно.
Но другого выхода нет. Молчать – значит допустить еще больше ошибок. Ставка – это не так важно Лейтмотивом почти всей полемики вокруг налогов почему-то является налоговая ставка, которую правительство считает нормальной, а оппозиция завышенной.
Напомним, что ставка главного прямого налога – налога на прибыль – сегодня составляет 27%. Еще недавно она была 35%, затем – 32%, позже – 30% и наконец – 27%. Есть вероятность, что со следующего года она снизится до 25%. В этот период снизился и главный косвенный налог – НДС, ставка которого сегодня составляет 18%.
Вместе с тем, по нашему глубокому убеждению, в условиях Азербайджана в ближайшей перспективе изменение ставки именно производственных налогов на процесс их эффективного сбора влияет очень слабо. Проблема налогов у нас – это не проблема ставки, а проблема налоговой базы, то есть той части дохода, которая должна облагаться налогом. А это очень тонкий момент. Если во всем мире субъекты, производя продукты или оказывая услуги, заранее готовят себя к тому, что с частью доходов придется расстаться в пользу государства, то у нас это происходит по-другому.
Многочисленные поборы бесчисленных инстанций ставят предпринимателя в положение, когда ему ничего не остается, кроме как попытаться отыграться на налогах. В странах с развитой экономикой и работающими законами общая психологическая установка в обществе такова: от всего можно “увильнуть”, но не от налога. У нас – наоборот.
Практика показывает, что собираемость налогов никак не связана со снижением его ставки. Как не платили 35%, так умудряются не платить и 27%. Налоговики, заметим, действительно работают в поте лица и при этом в конце каждого месяца попадают в цейтнот. План выполняется с неимоверными трудностями.
Напомним, что это происходит при крайне выгодных для нас мировых ценах на нефть. Но когда еще и ГНКАР – главный кормилец бюджета – умудряется платить меньше половины начисленных налогов – случается и недобор. Где доходы, там и налоги Каждое общество, разрабатывая политику налогообложения, делает ставку именно на узловой с точки зрения доходов сектор.
В США, например, это – доходы граждан, а не корпораций. Поэтому в Америке бюджет страны преимущественно опирается на подоходный налог и во вторую очередь на корпоративный. Личные доходы, правда, в несколько другой интерпретации, – ключевой сектор для налогов и в Азербайджане.
Именно здесь нужно искать доходы, а значит, наиболее эффективно собирать налоги. Мало кто задумывается, как при всеобщей нищете наших предприятий количество вилл, дорогих автомобилей и других предметов роскоши растет просто фантастическими темпами.
Причем речь в этом случае идет не о кучке сверхбогатых, а о множестве “зажиточных” граждан, которые при этой кажущейся нищете умудряются находить деньги (и немалые) и на учебу в частных вузах страны и на многое другое.
Как же так? Если это – из доходов, то где же тогда налоги? Если же не из доходов, то откуда? Таким образом, очевидно, что нам необходимо переносить налоговый акцент на личные доходы граждан, то есть, вводить систему декларирования. Именно посредством декларирования доходов, о которой почему-то говорится гораздо меньше, чем о ставках налогов, можно успешно решить вопрос эффективного сбора налогов.
Для справки можем сказать, что наши соседи, та же Россия, начинают внедрять эту сложную, но столь необходимую процедуру. Только таким образом в нашем высоко коррумпированном обществе можно эффективно собирать налоги с истинных доходов всех граждан. Хотя это – уже вопрос большой политики.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год