В.АЛЕКСАНДРОВ
Первый азербайджанский гроссмейстер Эльмар Магеррамов нечасто появляется в Баку. Работая в Дубае, наш мастер уже давно стал в Эмиратах “своим человеком”. Еще бы, ведь в течение последних семи лет он помогает развитию шахмат в этой богатой арабской стране. На родину Э.Магеррамов заскочил буквально на неделю и выкроил время и для встречи с корреспондентом “Эхо”.
– Каковы особенности развития шахмат в ОАЭ?
– Центральный дубайский шахматный клуб, где я работаю, уделяет этому самое серьезное внимание. Сам клуб – наверное, маленькое чудо, аналогов которому попросту нет. Только основной зал вмещает 120 столов, с расчетом на более чем 200 участников. А традиционный турнир Dubai Open стал самым крупным соревнованием в Азии. Но процесс развития шахмат в Дубае носит двойственный характер.
– То есть?
– С одной стороны, есть мощная финансовая поддержка и великолепное оснащение. С другой – обеспечить полноценную подготовку спортсмена невозможно. Здесь не освобождают человека от работы, даже если он собирается выступать на Олимпиаде. Помощь в решении проблемы может оказать лишь правительство, если шахматы будут возведены в ранг государственной политики. Специфика работы в том, что приходится иметь дело в основном с любителями.
– А другие виды спорта находятся в аналогичном состоянии?
– Практически да. Я часто наблюдаю по телевизиру местный футбол, поддерживаемый на очень высоком финансовом уровне. Но, несмотря на созданные великолепные условия, качество игры остается низким. Так что спорт нельзя рассматривать в отрыве от социальной структуры общества ОАЭ.
– Удается ли вам следить за выступлениями азербайджанских шахматистов?
– Да, тем более, что команда неоднократно приезжает в Эмираты на различные турниры. Видно, что в стране есть перспективные ребята с большим будущим. Главное – чтобы они поддерживали свою форму. А если говорить о гроссмейстерах, то единственным более-менее активным шахматистом остался лишь Сархан Гулиев, занимающийся тренерской работой в Иране.
– А что скажете о Теймуре Раджабове?
– Это талантливый парень с большим будущим. Но если он намерен включиться в борьбу за шахматную корону, то уже сейчас должен задуматься о своей физической и психологической готовности. На турнире в Дос-Эрманосе он сам был свидетелем того, как много это значит. В первом туре Тима обыграл сильного соперника Виталия Красенкова, после чего соревнование для поляка завершилось катастрофически. Он проиграл шесть или семь партий, не выиграв при этом ни одной. Но этот результат не соответствует силе В.Красенкова и его положению в шахматном бомонде. На поверхности лежат причины психологического характера, из чего надо сделать правильные выводы. Ведь это может случиться с каждым.
– Вы работали со многими известными мастерами. Кто из них оставил у вас наиболее яркий след?
– Больше всех я работал с Гарри Каспаровым. Мы оба занимались в одной секции дворца пионеров, играли за одну сборную. Общение с Гарри оставило глубокий след и в моем шахматном творчестве. Жесткость отличает Каспарова от Ананда и Крамника, это связано с его сложной автобиографией и титанической борьбой за шахматную корону. Восхождение Гарри длилось 3 – 5 лет и сопровождалось невероятным человеческим напряжением. И поскольку ни Ананд, ни Крамник не прошли через такие испытания, они в жесткости ему уступают. Несмотря на проигрыш Крамнику, Каспаров доказал, что он не слабее, выиграв после этого практически все турниры. А ведь и Ананд, и Крамник намного моложе Гарри.
– Не хотели бы вы вновь поработать с мастерами высокого класса?
– Тянет, но пока предложений нет. Секрет заключается в том, что там, где нужны квалифицированные тренеры, – нет финансовых ресурсов, а там где хорошие наставники нужны не особенно, – таковые есть. Думаю, если бы я работал в Азербайджане, то смог бы здесь больше сделать для развития шахмат, чем в ОАЭ. Но в Эмиратах есть железное правило – иметь все самое лучшее. Может, они в каком-то плане и правы, ведь профессионалы могут появиться в любой момент. Достаточно лишь сделать шахматы приоритетом.
– Как вы смотрите на включение шахмат в олимпийскую программу?
– По-моему, это не самая лучшая идея. Прежде чем “заваривать кашу” и бороться за включение вида в программу летних Игр, надо задуматься – а являются ли шахматы спортом как таковым? Сравните шахматы с другими видами, они похожи хоть на один из них? Мне кажется, что нет. И я не очень понимаю, когда говорят о зрелищности шахмат. Бег, плавание – это да, а шахматы зрелищны только для любителей вида. Недавно я прочел, что если шахматы войдут в олимпийскую семью, то будет введен допинг-контроль. У многих из спортсменов есть привычка пить кофе, а выпитая пятая чашка уже дает положительный результат. Я не любитель кофе, могу ограничиться двумя чашками, но есть люди, которые пьют его каждые полчаса. Если уж включать шахматы в программу Игр, то МОК надо пересмотреть понятие допинг-контроля.
– С какими еще проблемами шахматы могут столкнуться в МОК?
– Есть еще один болезненный момент. На Олимпиаде мужчины и женщины соревнуются в отдельности, тогда как в шахматах это допускается. Например, знаменитая венгерка Юдит Полгар занимает высокое место в мировом мужском рейтинге, с большим успехом играет с ведущими гроссмейстерами. И никогда в жизни она не играла с женщинами, возможно, ей это было неинтересно. И что теперь? Мы скажем: “Юдит, извини, но тебе больше нет места среди нас”. Глупо. Если ФИДЕ так стремится войти в олимпийскую семью, то надо предвидеть все возможные проблемы. Во всяком случае больших преимуществ от вхождения шахмат в олимпийскую программу я не вижу.
– Какие у вас планы?
– Возвращаюсь в Дубай, где буду готовить своих воспитанников к различным международным турнирам. Благо, календарь на лето практически “забит” всевозможными стартами.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год