Р.БАБАЕВ
Вчера в Баиловской тюрьме состоялось очередное заседание процесса в отношении шестерых подсудимых, в числе которых фигурируют капитан второго ранга Джан-Мирза Мирзоев и зять бывшего замминистра внутренних дел Ровшана Джавадова – Айдын Ширинов.
Судебная коллегия Военного суда по тяжким преступления вновь, как и накануне, предоставила возможность для дачи показаний главному обвиняемому по делу Алиюсифу Тахирову.
Последний, в свою очередь, продолжил выступление, прерванное в четверг вследствие его недомогания. Отметим, что свои показания он давал путанно. Особое внимание вызвали подробности убийства 26 апреля 1993 года у подъезда своего дома начальника Бакинского высшего военно-морского училища контр-адмирала Эдуарда Гусейнова. Как мы писали ранее, ссылаясь на материалы обвинительного акта, роковой выстрел в голову начальника БВВМУ произвел Алиюсиф Тахиров из пистолета “Беретта”. Это следовало из показаний, данных им во время следствия.
Вчера же Тахиров показал, что стрелял в Э.Гусейнова Солтан Салимов. По его словам, он вместе с Даянатом Керимовым, Гасаном Мустафаевым и Солтаном в течение нескольких дней караулил возвращение контр-адмирала домой. Однако тот факт, что Э.Гусейнова постоянно кто-то сопровождал, мешал им совершить расправу над офицером. В тот роковой вечер Гусейнов шел к подъезду своего дома в полном одиночестве. Тахиров говорит, что он в тот момент находился на улице вместе с Г.Мустафаевым. Д.Керимов же дожидался их в машине. Раздался звук выстрела из подъезда, и все спешно заняли свои места в автомобиле. Последним к машине подбежал Солтан, который и нажал на курок пистолета.
Тахиров отметил, что бывший опоновец Солтан Салимов был приговорен несколько лет назад к длительному заключению и недавно скончался в тюрьме от туберкулеза.
Начал же свое повествование об эпизоде убийства Э.Гусейнова А.Тахиров с момента его случайной встречи с Джан-Мирзой Мирзоевым в кабинете Ровшана Джавадова. По его словам, Мирзоев несколько раз вместе с Эльчином Халиловым (президент МНТК “Интергео-Тетис”, доктор геолого-минералогических наук. – Ред.) приходил к замминистра МВД, и Тахиров решил, что капитан жаловался Джавадову на Гусейнова. “По их настроениям я понял, что они собираются расправиться с контр-адмиралом. Однажды дверь кабинета оказалась открытой, и я стал свидетелем того, как Джавадов сказал Мирзоеву и Халилову следующую фразу: “Кого надо – уберем, кого надо – посадим”. Именно опираясь на эту фразу, Алиюсиф Тахиров пытается убедить коллегию, что данные слова являются неопровержимым доказательством причастности Джан-Мирзы Мирзоева к подстрекательству к убийству контр-адмирала Гусейнова. Несмотря на это, А.Тахиров, продолжая давать показания, несколько раз отметил, что ни разу не был свидетелем разговоров, происходивших между Р.Джавадовым, Дж.Мирзоевым и Э.Халиловым.
Также в своих показаниях Тахиров описал прочие преступления, которые ставятся ему в вину. Среди них попытка покушения на жизнь Гейдара Алиева. В течение долгого времени у Багировского моста шла подготовка к теракту. Однако, как известно, правоохранительные органы вовремя обратили внимание на “возню” на Московском проспекте и предотвратили трагедию.
Рассказал Тахиров и об убийстве вице-спикера ММ Афияддина Джалилова. В своих показаниях подсудимый в большинстве случаев в качестве заказчика многочисленных убийств называет Ровшана Джавадова. А в качестве исполнителей наряду с собой назвал имена Даяната Керимова и Гасана Мустафаева. В некоторых преступлениях принимал активное участие бывший опоновец Яшар Мамедов, который более известен под прозвищем “Яшка”.
После того, как Тахиров закончил давать показания, судья предоставил участникам процесса возможность задать подсудимому вопросы. Адвокат Дж.Мирзоева и Айдына Ширинова Эльтон Гулиев указал, что показания А.Тахирова, данные им во время следствия, и сегодня имеют огромное количество различий и противоречат друг другу. Тахиров ответил, что, не читая, расписывался под показаниями, данными им на следствии. На очередной вопрос адвоката, какие из показаний соответствуют действительности, Тахиров ответил, что единственно верными стоит считать слова, сказанные им на суде.
Далее мы приводим некоторые, на наш взгляд, наиболее интересные фрагменты этого, так сказать, диалога между Эльтоном Гулиевым и Алиюсифом Тахировым.
– Вы когда-нибудь были свидетелем того, о чем Ровшан Джавадов разговаривал в своем кабинете с Джан-Мирзой Мирзоевым и Эльчином Халиловым?
– Нет.
– Вы говорите, что слышали, как Джавадов произнес в беседе с ними “Кого надо – уберем, кого надо – посадим”. Вы можете указать, в связи с чем была произнесена эта фраза?
– Нет.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы Дж.Мирзоев заказывал Р.Джавадову убийство Э.Гусейнова?
– Не видел и не слышал.
– Ваши обвинения строятся на ваших предположениях?
– Да. Я решил, что сложившаяся между Дж.Мирзоевым и Р.Джавадовым атмосфера указывала на то, что Эдуарда Гусейнова следует убить.
– Было ли конкретное указание со стороны Р.Джавадова или Дж.Мирзоева об убийстве контр-адмирала?
– Нет, подобных указаний не было, но в воздухе витала подобная идея.
– Вы говорите, что Мирзоев жаловался Джавадову на то, что Гусейнов чинит ему препятствия. В чем именно Джан-Мирза обвинял контр-адмирала?
– Мирзоев просто сказал, что Гусейнов преследует его. Думаю, что этого вполне достаточно для заказа убийства.
– Я неоднократно просматривал видеозапись вашего выступления по телевизору. На нем запечатлены ваши комментарии на многочиленные преступления, в частности на убийство Э.Гусейнова. Почему тогда вы не называли Мирзоева заказчиком преступления?
– О причастности Мирзоева к заказному убийству заговорили после ноябрьского землетрясения…
…После того, как собравшиеся в зале суда покинули территорию Баиловской тюрьмы, наш корреспондент задал несколько вопросов сыну покойного контр-адмирала Эдуарда Гусейнова – Эльдару.
– Прошло несколько лет после смерти моего отца, но ни о каких предпосылках его убийства до последнего времени речи не велось. Не было понятно, из-за чего это произошло.
– А если проанализировать начало 1993 года, замечали ли вы в то время какую-нибудь обеспокоенность в поведении Эдуарда Гусейнова?
– Нет, все было спокойно. Хотя, предпосылки могли быть следующие. Отец все время выступал за то, чтобы училище ни в какие политические конфликты не вовлекали. Это было перед тем, как он согласился занять должность начальника БВВМУ.
– Какие были отношения между Э.Гусейновым и Дж.Мирзоевым?
– Сначала отношения были очень хорошие. После операции здоровье отца резко сдало, и он намеревался в течение года-двух поработать в прежней должности. Отец готовил Мирзоева в преемники. Затем отношения между ними испортились на почве того, что у Мирзы есть такая особенность – он никогда ни с каким начальником не мог нормально ужиться. Со всеми министрами он скандалил, со всеми замами – дрался. И в общем-то Мирза занимался политикой. Он заигрывал с НФА, в Милли меджлисе какими-то вопросами занимался. Отец несколько раз останавливал его, говорил, что не надо этим заниматься. Не хотел, чтобы Мирзоев втягивал училище в политику.
– Отказывался ли Джан-Мирза Мирзоев от должности начальника БВВМУ в пользу вашего отца?
– Это несколько искаженный факт. Когда предложили кандидатуру отца, Эльчибею это не понравилось. Тогда вопрос был поставлен следующим образом – кто, кроме Гусейнова, может занять этот пост? Мирза встал и сказал: “Я могу”.
– Как вы думаете, прослеживается ли след участия Мирзоева в подготовке убийства Эдуарда Гусейнова?
– Скажем так. Я ознакомился с материалами уголовного дела. Мирзоев ходил к Ровшану Джавадову. Джан-Мирза сам сказал мне о том, что просил Джавадова убрать моего отца с должности начальника БВВМУ. Если бы он не ходил к нему, может быть, этого всего и не случилось. Я долго не мог понять причину убийства. Но потом я понял, что Ровшану было выгодно иметь своего человека на крючке в училище. Потому что потом, при поднятии восстания, – это две тысячи автоматов. “Пускай не на моей стороне, но не против меня”. Это чисто логическая тенденция – если человек мне чем-то обязан… Сами понимаете.
Я спросил у Джан-Мирзы после его ареста, зачем он ходил к Ровшану. Он сказал, что хотел быть начальником училища. Если бы мне не нравился мой начальник, я пошел бы жаловаться министру обороны, но никак ни в МВД. Правильно? Как может замминистра МВД снять начальника контр-адмирала, который назначен президентом?.. Это ведь разные ведомства.
– Мирзоев сам вам сказал, что за этим стоял именно он?
– Нет. Он сказал, что не отрицает тот факт, что ходил и жаловался на отца. Как такового заказа не было. Еще во время жизни Эдуарда Гусейнова Мирзоев говорил мне, что никак не может найти общий язык с моим отцом.
– Как по-вашему, чего он этим добивался?
– Власти. Мирзоев говорил, что мой отец отстраняет его от дел, дал ему в подчинение оркестр.
– Что вы скажете о непосредственных исполнителях убийства?
– Когда еще не было Алиюсифа Тахирова, во время первого процесса судили Даяната Керимова и Гасана Мустафаева в числе опоновцев. Они говорили, что в отца стрелял Алиюсиф. Потом, когда Тахирова взяли, он сказал, что это он убил Гусейнова. А теперь он говорит, что стрелял Солтан Салимов. Во время первого процесса Даянат указал на А.Тахирова.
– Что конкретно не поделили между собой ваш отец и Мирзоев?
– Отец не говорил конкретно, что именно. Но не думаю, что это был вопрос власти.
– Какие отношения были между вами и Мирзоевым после гибели Эдуарда Гусейнова?
– Нормальные отношения. Джан-Мирза стал начальником училища. Затем начал воевать с Мамедом Рафи. Затем началась эпопея с Абиевым.
– Какие отношения были между Эдуардом Гусейновым и Ровшаном Джавадовым? Как часто они встречались между собой?
– Отец, по-моему, один или два раза встречался с ним. Говорил, что отношения между ними были нормальными.
– Вы считаете Джан-Мирзу Мирзоева причастным к убийству вашего отца Эдуарда Гусейнова?
– Нет, конечно.
Вечером “Эхо” связалось по телефону с Эльчином Халиловым, который был крайне удивлен тому, что его имя упоминалось на суде по подозрению в причастности к убийству контр-адмирала.
– Я не могу дать никаких комментариев, потому что это для меня внове.
– Приходили ли вы вместе с Джан-Мирзой Мирзоевым в кабинет Ровшана Джавадова?
– Мирзоева я знаю как депутата Баксовета. Я был главой депутатской комиссии, он был ее членом. Все, что я могу сказать.
– То есть вы никогда вместе с ним не ходили к Ровшану Джавадову?
– Я пока не могу дать никаких комментариев. Если что-то надо будет, меня вызовут в суд. Это нонсенс говорить обо мне от моего имени. Если меня вызовут на процесс, я дам соответствующие показания. Пока что я ничего не могу сказать.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год