Нурани, политический обозреватель газеты “Эхо”
Время – лучший лекарь. И, возможно, в этом спасительное свойство человеческой памяти – иначе просто жить на свете было бы, наверное, невозможно. Что-то можно забыть, что-то пережить. Но боль Ходжалинской трагедии не становится меньше – она просто уходит куда-то в глубь, становится уже не событием, а частью памяти, частью мироощущения. Той памятью крови, которую уже никогда не забыть.
В этом году все было как всегда. Девять лет – немалый срок, и в Азербайджане сложился уже отработанный ритуал поминовения. Вновь по телевидению – “Вопль”, фильм, посвященный Ходжалинской трагедии, опять по радио – интервью беженцев, в газетах – воспоминания очевидцев. А в разных городах и селах Азербайджана растет новое поколение ходжалинцев.
Они уже ходят в школу, дети, родившиеся в изгнании, и читают в учебниках и газетах о том, сколько семей их односельчан было уничтожено полностью. В который раз звучат эти цифры: 613 погибших, из которых 106 женщин и 83 ребенка, 487 инвалидов, 1275 прошедших через ужасы армянского плена, 150 пропавших без вести. В который раз вспоминаем о съемках Чингиза Мустафаева, единственном видеодоказательстве Ходжалинского геноцида. Это факты общеизвестные.
Но как быть с тем, о чем мы узнали совсем недавно? Как соотнести наши слова о Ходжалы с нашим же согласием на “пакетный график” урегулирования карабахской проблемы, согласно которому возвращение беженцев в Ходжалы не предусматривается ВООБЩЕ?
Как понять и объяснить, что власть, доблестно отлавливавшая на бескрайних российских просторах бывших ОПОНовцев, не рискнула или не сочла необходимым еще и еще раз ставить перед Россией вопрос об экстрадиции военнослужащих 366-го мотострелкового полка?
Как объяснить, что на переговорах и на международных конференциях Азербайджан не ставил вопрос о привлечении к ответственности лиц, совершивших на территории нашей страны преступления против человечности?
Наконец, как долго Ходжалинская трагедия останется “трагедией для внутреннего потребления”? Возможно, свой долг перед памятью погибших мы, объявив 26 февраля Днем траура, выполнили. Но как теперь смотреть в глаза живым?
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год