Недавно азербайджанский парламент – Милли меджлис – отметил свое 10-летие. Первый юбилей. И, возможно, эта первая знаменательная дата – повод задуматься: какой же у нас парламент? До сих пор все больше обсуждалось то, как считают голоса на выборах. Но, так или иначе, выбрали. Теперь самое время разобраться – а что же в результате получилось?
Не щадя себя
Первое, что бросается в глаза, – это щадящий график работы депутатов. Дважды в неделю (по вторникам и пятницам), с 12.00 до 14.00 (затем следует 2-часовой перерыв) и с 16.00 до 18.00 – вот все то время, которое народные избранники проводят (а, вернее, должны проводить в ММ). Кроме того, в течение недели депутаты участвуют в работе парламентских комиссий.
Можно себе представить, что было бы, если бы с таким же “напряжением” работали, например, машинисты поездов метро или врачи скорой помощи, получающие зарплату меньше депутатской. При таком графике работы наши парламентарии уложиться за срок сессий не успевают (что не удивительно). Тем не менее режим работы в ММ изменений не претерпевает ни при каких обстоятельствах. Если какой-нибудь праздник попадет на вторник или пятницу, перенести парламентское заседание, скажем, на среду или, чем черт не шутит, даже на понедельник, в голову никому не придет.
Вообще создается впечатление, что зал заседаний законодательного органа, в который депутаты, если судить по накалу еще недавней предвыборной борьбы, так стремились, их тяготит, и за 10 – 15 минут до конца рабочего дня парламентарии демонстрируют явное нетерпение поскорее его покинуть. В результате оставшиеся под конец главы законопроектов, а нередко и полностью проект принимаются на скорую руку, без обстоятельного обсуждения.
Хотя, с другой стороны, надо признать, что, работай депутаты, как шахтеры в забое, по 15 часов в сутки, это бы мало что изменило. Все дело в том, что нынешнему парламенту в его сегодняшнем составе (из 124 депутатов – 10 представителей оппозиции) и, главное, с его полномочиями просто и не стоит собираться чаще.
Например, Милли меджлис не имеет права (согласно Конституции) контролировать работу правительства. Аналогов в мире этому практически нет (разве что в Саудовской Аравии, где парламент представляет собой совещательный орган при короле). То есть законы Милли меджлис может принимать сколько хочет, но поскольку наше правительство ответственности перед ним не несет, то проследить за их реализацией парламент не может.
У нас вообще нет традиции того, чтобы премьер-министр или кто-то из членов кабинета посещал заседания ММ и уж тем более отчитывался за проделанную правительством работу перед депутатами (а в их лице перед избирателями). Лишь во время обсуждения бюджета парламентарии имеют возможность задать вопросы членам правительства – министру финансов или министру налогов. Напомним, что происходит это не чаще, чем дважды в год.
Между тем, например, в Британии премьер-министр отвечает на вопросы нижней палаты каждую среду (с 3.00 до 3.30 дня). Вопросы может задать любой из членов парламента. А лидеры правящей партии и оппозиции могут задавать повторные вопросы. Обычно это время используется партиями для того, чтобы показать, какой вклад они внесли в развитие государства, и оценить работу правительства и премьер-министра в частности.
Тут можно возразить, что Азербайджан, в отличие от Британии, – президентская республика. Но есть и другой пример – Россия, где в силе президентской власти сомневаться не приходится. В российской Государственной думе премьер еженедельно (каждую пятницу) отвечает на вопрос депутатов, иногда вместе с другими членами своего кабинета (которых, кстати, депутаты могут “заказать” к себе специальным запросом). Подобное общение министров с депутатами называется “правительственный час”.
Непонятно, почему у нас так переживала оппозиция, не попавшая в парламент. Будь у нас в Милли меджлисе оппозиционеров 124 человека и всего один член ПЕА, и в этом случае они не имели бы возможности вынести вотум недоверия правительству – такой механизм просто не предусмотрен нашей Конституцией. Правда, был бы возможен импичмент, но какой в нем толк, если премьера все равно назначает президент?
Сложись у нас ситуация, когда президент – представитель одной партии, а ММ контролирует большинство из другой, страна легко могла бы оказаться в политическом коллапсе. Впрочем, в нынешнем азербайджанском обществе такую картину можно представить с трудом.
Депутаты-многостаночники
Согласно закону, прежде чем получить депутатские удостоверения, члены ММ должны отказаться от должностей, не совместимых с депутатским статусом. Тем не менее среди депутатов Милли меджлиса можно встретить министра, мэра, других чиновников. Депутаты Али Аббасов и Самед Сеидов, например, возглавляют государственные университеты. Еще с прошлого парламента в ММ заседает вице-президент ГНКАР Ильхам Алиев. Список депутатов-многостаночников можно продолжить – председатель Гостелерадиокомпании Низами Худиев, глава региональной водной компании “Абшеронсу” Октай Асадов, Фикрет Садыхов – президент ГК “Азеркимья”.
Есть депутат, до сих пор ни разу не посетивший ни одного парламентского слушания. Речь идет о Мирмахмуде Фаттаеве. Спекуляции о том, что его лишат мандата, периодически появляются в СМИ, наряду с информацией о том, что он все-таки передумал и решил “пойти в парламент”. Каковы бы ни были причины, ни в одной стране мира подобная ситуация была бы невозможна.
Хотя и без Фаттаева “помещаемость” ММ народными избранниками оставляет желать лучшего – многие депутаты присутствуют лишь на одной из двух частей заседания (проспав первую либо уйдя со второй), иногда целыми днями не показываются в ММ, пропуская не интересующие их заседания комиссий. Тем не менее необходимый кворум при голосовании всегда достигается. Помогает “фантомное голосование” – когда за отсутствующих голосует сформировавшийся состав “дежурных” депутатов. И на глазах у аккредитованной в парламенте прессы на табло для голосования появляется число, в несколько раз превышающее реальное количество депутатов в зале.
В парламентах многих демократических стран тоже существуют проблемы с посещаемостью парламентских заседаний. Но это объясняется тем, что большую часть времени депутаты стремятся проводить в своих округах, с теми, кто их избрал. Кроме того, в большинстве стран каждая последняя неделя месяца отводится парламентариям на работу с избирателями. Можно, конечно, предположить, что и наши депутаты, не посещая заседаний парламента, отправляются в свои округа. Но верится в это, честно говоря, с трудом.
Косвенно это подтверждает то, что каждое утро в день заседаний избиратели, не имеющие другой возможности встретиться со своими избранниками, ловят их у входа в здание Милли меджлиса. Правда, рассказать о своих проблемах им удается крайне редко. За тем, чтобы простые смертные не докучали парламентариям, строго следит охрана ММ.
Прав тот, у кого больше прав?
Ход парламентских заседаний во многом зависит от спикера. Учитывая то, что родиной парламентаризма считается Британия, было бы интересно упомянуть об обязанностях и правилах поведения спикера нижней палаты британского парламента.
Британский спикер поддерживает порядок в зале заседания и вызывает членов палаты, которые хотят выступить. Он призван защищать интересы партий меньшинства в палате и соблюдать баланс при вызове желающих высказаться. Под порядком в зале имеется в виду то, что спикер не должен допускать обвинений в адрес любого из членов палаты или использования ненормативной лексики.
Спикер и его три заместителя не принимают участия в голосовании – они должны быть максимально объективными и беспристрастными. Даже после ухода с поста спикера этот человек не принимает участия в политических обсуждениях. Он должен избегать общения с членами своей партии, а также любых других заинтересованных организаций вплоть до того, что он не пользуется парламентскими столовыми и барами. Как обстоит дело у нас – известно и в подробном пересказе не нуждается.
В Интернете Милли меджлиса нет
Любопытно, что многие из депутатов по-разному отвечали на вопрос о том, есть ли у нашего парламента своя страничка в Интернете. Для сведения депутатов сообщаем: у Милли меджлиса ее нет. Руководство парламента объясняет это нехваткой финансов. Руководству, конечно, виднее, но деньги на это депутаты, которые время от времени высказывают озабоченность “информационной блокадой”, могли бы сэкономить, сократив раздутые парламентские штаты.
Для примера, в одном только управлении по делам помимо руководителя есть несколько замов, помощников и прочих работников. Милли меджлис никак не может обойтись без отделов капстроительства, пожарного, обслуживания главного здания. Особняком стоит отдел… вентиляции.
А на Интернет у ММ денег не хватает. Хотя средств надо не так уж и много – изготовление сайта обойдется от 150 (простенький) до 500 долларов (обширный и красивый), плюс зарплата одного человека. Во всяком случае, в большинстве стран СНГ деньги на это нашли. В том числе в Армении (www.parliament.ar – на русском и армянском) и Грузии (www.parliament.ge – на грузинском, русском и английском).
В целом хотелось бы, чтобы от нашего парламента, который, кстати, недешево обходится налогоплательщикам (на одну только зарплату депутатов уходит около 50 тысяч долларов ежемесячно, о содержании штата, здания, автопарка, охраны и пр. мы уже не говорим, потому что не знаем), было чуть больше толку. Для начала хотя бы на 50 тысяч долларов в месяц.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год