В ближайшее время Туркменистан планирует создать национальный буровой флот на Каспии. Информацию о том, что Ашгабат рассматривает “ряд интересных предложений данной направленности” туркменским СМИ, подтвердили в иинистерстве нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов страны этой страны.
По словам источника, одно из таких предложений представила побывавшая в Ашгабате делегация акционерного общества “АКО БАРСС Групп” (Санкт-Петербург), имеющего 20-летний опыт строительства полупогружных и самоподъемных морских буровых платформ и установок.
Как известно, в советский период соответствующие услуги предоставляло предприятие союзного подчинения, расположенное в Баку. После распада СССР Азербайджан унаследовал и морские платформы.
Между тем “освоение углеводородных ресурсов морского шельфа – задача, к решению которой Туркменистан намерен приступить безотлагательно. По данным независимых экспертов, углеводородный потенциал туркменского сектора Каспийского моря составляет 11 млрд. тонн нефти и 5, 5 млрд. кубометров газа”, – уверяют туркмены.
По данным министерства нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркменистана, предложения об участии в строительстве бурового флота поступили также от судостроительных предприятий Украины и датской “Мэркс Контракторс”.
Обращает на себя внимание цифра “11 миллиардов тонн”, фигурирующая в упомянутой информации. По мнению бывшего президента ГНКАР Сабита Багирова, данные, приведенные туркменскими источниками – 11 миллиардов тонн, – преувеличены.
Заметим, что оценка прогнозных ресурсов нефти Туркмении, сделанная экспертами министерства энергетики США в 1997 г., значительно скромнее: приблизительно 4.3 млрд. тонн.
Собственно, цифру 11 миллиардов тонн до последнего времени не называли и сами туркмены. В конце 1993 года в Туркменистане была провозглашена концепция развития нефтегазовой промышленности до 2020 года. Ее ключевые позиции были озвучены президентом Сапармуратом Ниязовым еще в конце 1993 года и легли в основу политического манифеста “10 лет благополучия”, принятого высшим органом представительной власти – Народным советом (Халг Маслахаты).
Авторы концепции (среди которых были и российские ученые, и иностранные эксперты) исходили из анализа данных почти 5,5 тыс. км поисково-разведочных и эксплуатационных скважин, 155 тыс. км сейсмических профилей и 2700 каротажных диаграмм. На основе этого солидного материала они подтвердили имеющий хождение в кругах специалистов вывод об огромных ресурсах Амударьинского и Каспийского бассейнов, главных кладовых страны, заявив, что Туркменистан располагает потенциалом в 15,53 трлн. куб.м газа и 6,3 млрд. тонн нефти.
Таким образом, до последнего времени максимум о чем говорили и в Туркменистане, и за рубежом в связи с туркменскими месторождениями – это 6,3 миллиарда тонн.
И вдруг – 11 миллиардов. Кроме того, последние неофициальные оценки концерна “Туркменнефть” запасов нефти тоже определяются в 12 млрд. тонн. Учитывая скромные запасы нефтяных запасов туркменского сектора Каспия, есть серьезные основания думать, что когда в Туркменистане говорят об 11 или 12 миллиардах, там имеют в виду и спорные с Азербайджаном месторождения. Тем более, что попытки продать пай в консорциуме по спорному месторождению “Кяпаз” (туркменское название “Сардар”) уже в Ашгабате делались.
В 1996 г. между туркменским правительством и малайзийской компанией Petronas был подписан контракт на разработку трех шельфовых месторождений, в числе которых “Шафаг” (быв. Банка Губкина), Имени Баринова и Банка Ливанова. Прогнозные ресурсы трех этих объектов оценивались в 820 млн. тонн. В 1997 г. правительство Туркменистана объявило конкурс на освоение углеводородных ресурсов Каспия. В подготовке геологической, геофизической и технической документаций к этому конкурсу принимала участие британская консалтинговая компания Robertson Research.
Одним из наиболее перспективных месторождений, выставленных на конкурс, считался “Кяпаз”, из-за секторальной принадлежности которого у Туркменистана и возник спор с Азербайджаном. Прогнозные ресурсы этого месторождения специалисты компании Mobil и британско-китайского консорциума Kern Energy – Texuna оценили в 2.3 млрд. тонн.
В это время уже были подписаны контракты на разработку месторождения между Государственной нефтяной компанией Азербайджана (ГНКАР) и российскими компаниями “Роснефть” и “ЛУКойл”. Однако территориальный спор помешал осуществлению этих планов.
После того как контракт, подписанный между Азербайджаном и российскими нефтяными компаниями по разработке этого месторождения, был аннулирован, Азербайджан предложил Туркменистану совместную эксплуатацию месторождения. Однако Ашгабат от этого отказался.
Разработка нефтяных залежей в Кяпаз была предложена Туркменистаном американской фирме “Мобил”, но эта компания, в свою очередь, также отказалась подписать контракт во время пребывания С.Ниязова в США.
После этого в связи с тем, что Туркменистан провел тендер на разработку нефти на “Сердаре” в условиях, когда окончательное решение по вопросу его принадлежности еще не принято, противоречия еще более обострились. Азербайджан долго протестовал против начала работ, мотивируя это теми же аргументами, которые приводились в июле-августе 1997 г. Туркменистаном.
В общем, есть основания предполагать, что Ашгабат собирается идти “на таран” – в предлагаемые Туркменистаном проекты, видимо, входит и спорное месторождение. И появление такого рода прецедента на фоне перевооружения туркменской армии и усиления военного флота, и перенос резиденции посла Туркменистана в Азербайджане из Баку в Ашгабат ставят под сомнение безопасность и других азербайджанских месторождений, на которые претендует Туркменистан, – “Азери” и “Чираг”…
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год