Рауф ТАЛЫШИНСКИЙ
Когда-то великого Иоганна Себастьяна Баха, который, будучи композитором, славился еще и как виртуозный исполнитель-органист, спросили:
– Как вам удаются такие импровизации?
– Ничего сложного, ответил Бах. – Просто надо в нужное время попасть пальцем в нужную клавишу.
Формула исчерпывающая – ничего не добавить, не убавить. И универсальная к тому же. История – тоже бесконечно длинный рояль, на котором народы и страны пытаются наиграть свои национальные мелодии. Но попасть в нужное время в нужную клавишу удается не всем.
Те, кто не попал, отстают, если не навсегда, то надолго. И наоборот, те, кому попасть удалось, оставляют пользоваться плодами своей интеллектуальной ловкости прапрапраправнукам.
Вот, например, вопрос, который задают историки: как получилось так, что в какой-то момент Европа в своем развитии обогнала Восток? Ведь это сейчас Европа (и Северная Америка, по сути европейская по культуре) – это развитые (и потому богатые) кредиторы, от которых их восточным соседям по планете перепадают современная технология и последние открытия медицины.
Ведь это сейчас ветер культуры и моды дует с северо-запада на юго-восток, неся с собой голливудский ширпотреб, кока-колу и джинсы. Было время, когда этот самый ветер дул в обратную сторону.
В эпоху раннего средневековья дикая Европа мылась раз в год, ела раз в неделю, а что такое туалет, не знала вообще. А на Арабском Востоке расцветали математика, медицина и поэзия. Это арабы сохранили для человечества книги великих греков. Они строили роскошные дворцы и писали музыку.
Вся Европа воняла, как выгребная яма, а на Востоке находили время для того, чтобы исследовать соединения веществ, создавая специальные благовония, которые в Париже были только у сверхбогатых и ультрамодных. А теперь богатые шейхи за бешеные деньги отовариваются во французких парфюмерных бутиках. Мореходные карты попали в Европу с Востока. Но Америку открыли уже европейцы. И в космос первыми отправились не арабы.
Почему, спрашивают историки сами себя, что случилось? И в качестве ответа выдвигают любопытную версию.
До того, как в середине XV века жителю немецкого города Майнц Иоганну Гутенбергу пришла в голову счастливая мысль, сделавшая его имя бессмертным, книги переписывали от руки. На что, чтобы таким образом “издать” какой-нибудь трактат, уходили месяцы и годы. И можно представить, сколько такая книга стоила – по карману она была очень немногим.
А Гутенберг взял и изобрел печатный станок. И книги стали изготавливаться быстро и дешево. И оказались доступными многим. Правда, станки времен Гутенберга были, естественно, несовершенными, шрифт пропечатывался плохо, страницы получались грязноватыми.
И арабам, которые гордились своей действительно очень красивой вязью, это не понравилось – они пренебрежительно отмахнулись от типографий и продолжали прилежно выписывать буквы от руки. На Востоке книга (а вместе с ней и знания, информация) осталась красивой, но дорогой и доступной лишь избранным. А в Европе книги получили возможность читать сотни тысяч людей. И еще почти триста лет на Востоке любовались узорами, а в Европе в это время уже читали.
И все. Арабы не попали в нужный момент в нужную клавишу, и их место у рояля заняли европейцы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Последствия вытекают по сей день, и сколько это будет продолжаться – неизвестно.
Далеко не всегда то, что кажется важным в данный момент, оказывается таковым в исторической перспективе. И не разобравшийся вовремя видит перед собой лишь красный огонек уходящего вперед поезда прогресса.
Это, повторяю, лишь историческая версия. Но она представляется интересной и продуктивной с точки зрения сегодняшнего дня. Поскольку всегда есть какая-то нужная клавиша, в которую нужно попасть.
Могу привести пример уже из новейшей истории. В середине 70-х годов, на заре компьютерной эры, но еще при социализме, в Венгрии (в отличие от СССР) разобрались в том, что происходит. И приняли решение: если человек, выехавший на Запад, возвращаясь, везет не джинсы, парфюмерию и сервизы, а компьютер, то прямо на границе ему выплачивали из венгерской казны то ли пять, то ли десять процентов стоимости.
В результате через год полки венгерских комиссионных магазинов были забиты копьютерами, от этого они подешевели, от этого их стали больше покупать и т.д. и т.п.
Сегодня очевидно уже всем, что сейчас таких клавиш – две. Это – образование и информационные и телекоммуникационные технологии. И развитый мир жмет уже на них изо всех сил. Понятно, что Гарвард и “Майкрософт” нам создать не удастся. Но ведь мы даже не пытаемся, действуя с точностью до наоборот.
О системе образования во избежание ночных кошмаров не хочется даже вспоминать. За последнее время величайшее достижение в этой области – тестовая система, которой не перестаем гордиться – на самом деле, если вдуматься, не имеет прямого отношения к собственно обучению. Это – попытка пресечь коррупцию, которая начинается ДО обучения.
Что же касается самого учебного процесса, то до него руки не доходят, и он протекает таким образом, что студенты, окончившие курс, с неподдельным интересом узнают о существовании закона Ома.
В области телекоммуникаций мы каким-то непостижимым образом уворачиваемся от трансконтинентального оптико-волоконного кабеля, который должен был бы сделать нашу страну одной из ключевых на пути информационных потоков из Европы в Азию и обратно. А с Интернетом создается впечатление, что главная задача состоит не в том, чтобы снизить цены на пользование Всемирной сетью и сделать его доступным как можно большему количеству людей, а, напротив, всеми силами поддержать их на как можно более высоком уровне.
В общем, клавиши видим, но не попадаем. То ли для выгоды чьей-то, то ли по причине пресловутого “менталитета”, который так дорог нашим депутатам. Впрочем, не важно это. Важен результат. А результат такой, что приходится процитировать Остапа Бендера: “Грустно, девушки!”.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год