НУРАНИ
Представительная делегация США во главе с заместителем министра обороны США Полом Вулфовицем прибыла в Москву еще 10 мая для консультаций по вопросам противоракетной обороны.
Как было официально объявлено, российскую делегацию на переговорах с США возглавляет член коллегии МИД России, директор Департамента по вопросам безопасности и разоружения Юрий Капралов. Планируется, что американских экспертов примет первый заместитель главы МИД РФ Вячеслав Трубников, принимавший участие в переговорах в Ки Уэсте, а также “высокопоставленный представитель Минобороны”, имя которого пока что не называется.
Между тем в Москве уже дают понять, что ожидать от нынешних переговоров прорыва не стоит. Как намекнул журналистам пресс-представитель МИД РФ Александр Яковенко, проблематика противоракетной обороны весьма сложна и требует детального обсуждения.
Оптимистичные прогнозы относительно московских переговоров высказывались еще несколько дней назад. Но очень скоро удар по оптимистическим настроениям нанесло заявление министра иностранных дел России Игоря Иванова. Иванов в очередной раз заявил, что позиция Кремля по этому вопросу остается неизменной. Суть ее – в дальнейшем сокращении наступательных вооружений при сохранении договора по ПРО от 1972 года.
Однако если Россия и дальше будет настаивать на сохранении договора по ПРО от 1972 года в неизменном виде, это сделает диалог с США, по сути дела, бессмысленным. Договор по ПРО был подписан Брежневым и Никсоном еще во времена “разрядки” – в 1972 году. И его смысл сводился к тому, чтобы сделать обоих участников, СССР и США, уязвимыми для ракетной атаки противника. Первоначально каждая из стран – участниц договора имела право “прикрыть” от ракетной атаки два своих объекта: столицу и одну из баз межконтинентальных стратегических ракет. Позже число этих районов было сокращено до одного.
О необходимости пересмотра договора по ПРО в США заговорили еще во времена второго президентского срока Билла Клинтона. Главное беспокойство у вашингтонских аналитиков вызывали ракетные приготовления Ирана, Ирака и Северной Кореи. Северокорейские “Тэпходоны”, как полагают аналитики, в состоянии достигать отдельных районов Аляски, Гавайских островов и даже, возможно, тихоокеанского побережья США. Иракские “Скады” и иранские “Шахабы” территории США не достигнут, однако под угрозой их атаки оказываются американские военные базы за рубежом, в первую очередь, турецко-американская база “Инджирлик”, саудовский “Дахран”, уже однажды ставший жертвой атаки террористов, и т.д. При этом договор по ПРО, отражающий реалии 1972 года, когда ракетными технологиями обладали только США и СССР, нынешним требованиям уже не отвечает.
Еще во времена Клинтона в США прошли испытания противоракетных систем. Однако президент Клинтон так и не принял решения о начале развертывания ПРО. Это сделал Джордж Буш-младший.
Причины, ввиду которых Россия категорически возражает против пересмотра ПРО, тоже понятны. Противоракетные системы – дорогостоящее и высокотехнологичное оружие. Включение в новую гонку потребует от России вложения таких сил и средств, что Москве это может оказаться просто не под силу.
О многом, в частности, заставляет задуматься пожар в закрытом городке Серпухово-15 в Калужской области, где расположен центральный командный пункт системы предупреждения о ракетном нападении. Пожар, вспыхнувший в одной из шахт в результате короткого замыкания днем 10 мая, привел к тому, что связь с несколькими военными спутниками была восстановлена только к утру 11 мая.
Тогда же выяснилось, что в течение нескольких часов в сутки российская СПРН попросту “слепа”: в силу географических реалий и наличия спутников на орбите российские аэрокосмические силы отслеживать ситуацию не в состоянии, и примерно в течение 6 часов каждый день информация в Москву поступает с американских разведывательных спутников.
Но если Россия не примет вызов США и откажется от участия в противоракетной гонке, то последствия будут еще более тяжелыми – она потеряет статус сверхдержавы. Но даже если Москва откажется от модернизации ПРО, намерения Вашингтона это вряд ли изменит. Более того, в США уже де-факто приступили к развертыванию элементов ПРО, причем вблизи российских границ.
По сообщению “Эхо Москвы”, недалеко от российских границ, на территории Норвегии, будет размещен основной европейский элемент новой американской “малой ПРО” – самый мощный в мире радар “Глобус-2”. Он может контролировать территорию площадью 35 тысяч квадратных километров. “Глобус” будет вести разведку всей северо-западной части России и зоны арктических морей, особое внимание уделяется полигону Плесецк и стратегическим ядерным силам Северного флота. МИД России попросил норвежцев дать разрешение на поездку наших специалистов к этому радару, но был получен отказ.
На первый взгляд, это сообщение не затрагивает интересов Азербайджана. Однако нетрудно заметить, что основные события вновь разворачиваются во “фланговой зоне”. И в южной фланговой зоне, куда входит и Южный Кавказ, новое развитие событий тоже не заставит себя ждать. Особенно если принять во внимание, что переговоры по ПРО идут не только в Москве, но и в Анкаре.
И вероятность развития событий по конфронтационному пути велика. На основании некоторых косвенных признаков можно предположить, что российская Госдума может высказаться за отказ от обсуждения СНВ-3 – следующего этапа сокращения стратегических наступательных вооружений, или вообще заявить о выходе России из всех оставшихся договоров.
Правда, по мнению многих российских специалистов, и, в частности, одного из лидеров партии “Яблоко” Владимира Лукина, у России и так едва хватает сил поддерживать уровень боеготовности собственных ракетных войск стратегического назначения в рамках договора СНВ-3, который еще не ратифицирован Госдумой.
Так что выход из договоров о разоружении вряд ли приведет к безудержному наращиванию ядерного потенциала. Другое дело, что он будет означать победу “конфронтационного мышления”, что само по себе опасно.
А это еще больше повышает риск “непредвиденного развития событий” для Азербайджана, который в прямом смысле слова находится на линии фронта, да еще к тому же имеет на своей территории Габалинскую РЛС – ключевой элемент российской ПРО.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год