Р.НАСИРОВ
В правительственных кругах России обсуждается создание так называемого стабилизационного фонда (СФ). И, предположительно, скоро, в качестве законодательной инициативы правительства, этот вопрос будет вынесен на обсуждение Госдумы.
Как следует из названия, целью СФ является стабилизация экономики страны, и, предположительно, средства в нее будут поступать от разницы между уровнем цены отсечения экспорта и реальной продажной ценой вывозимых из страны товаров. В качестве основного экспортного сегмента выбраны углеводороды и, в частности, нефть. А коли так, то есть резон попытаться провести параллели между российским (пока еще проектным) стабилизационным фондом и азербайджанским действующим нефтяным фондом.
Для начала разберемся с тем, каким представляется российскому правительству СФ. При прогнозировании бюджета в него закладываются любые доходы от экспорта. Учитывая, что основные позиции, по которым Россия является экспортером (нефть, нефтепродукты и цветные металлы), особое внимание при прогнозировании бюджета следующего года правительство этой страны уделяет прогнозам на цены на мировых сырьевых биржах именно на эту группу товаров.
Ошибка чревата появлением в бюджете “дыры”, которая, по сути, представляет разницу между доходной и расходной частями госказны. Поэтому при прогнозировании казны экономисты указывают минимальную цену, например, нефти на мировых рынках. Таким образом, бюджет бывает гарантирован оттого, что в случае внезапного падения на рынках цены на товар доходная часть бюджета не пострадает. Фиксированная цена экспортируемого товара, которая заложена в бюджете, называется ценой отсечения.
Итак, идея создания СФ заключается в том, чтобы все доходы от продажи продукции, а они возможны, если цены на рынках будут превышать цену отсечения, поступят не в бюджет, а в фонд. Что от этого выигрывает государство? Не проиграет ли от этого государство?
В прошлом году Азербайджан вроде бы наглядно доказал обратное. Фиксированная бюджетная цена продажи нефти была равна $17 за баррель. В тоже время в 2000 году средняя цена на нефть колебалась в пределах $25-30. И благодаря дополнительным средствам в Азербайджане удалось незначительно поднять зарплату бюджетникам и пенсии. То есть, хоть не намного, но улучшить благосостояние граждан.
Более того, впервые за последние несколько лет в азербайджанской казне приблизительно сошлись расходная и доходная части, то есть не было “дыры”. Этот пример очевидным образом доказывает, что если дополнительные средства остаются в бюджете и расходуются по назначению, то в целом страна от этого выигрывает.
Однако и выигрыш бывает разный. В случае с Азербайджаном – в прошлом и в текущем году выполнение госбюджета всецело зависит от мировых цен на нефть. При этом известно, что в мировой экономике имеет место тенденция снижения цен на сырьевые позиции товаров и повышение на переработанную продукцию. В основном, это зависит от того, что сырье обладает сравнительно низкой долей добавленной стоимости, чем производственные товары с более высокой добавленной стоимостью.
Следовательно, можно заключить, что экономика Азербайджана, ориентированная на продажу сырой нефти, в будущем неизбежно столкнется с уменьшением бюджетных доходов от ее экспорта. С другой стороны, никто не может быть гарантирован от резкого снижения цен на нефть на мировых рынках.
Для этого достаточен лишь мощный экономический кризис в одной из стран-импортеров нефти, или же решение ОПЕК увеличить ее добычу. В принципе, причин может быть множество. А потому строить экономическую стратегию развития государства следует с учетом этих факторов.
Вернемся к России. Что конкретно предполагает выиграть правительство этой страны, создав стабилизационный фонд? Гарантию стабильности развития экономики. Принцип следующий: если цена на мировых рынках на экспортируемые товары будет приблизительно равна прогнозируемой цене отсечения, то государству не грозит бюджетный кризис. Если же цены экспортных товаров будут значительно выше цены отсечения, то в СФ поступят средства, которые можно было бы в дальнейшем потратить хотя бы на то, чтобы покрыть отрицательную разницу между рыночными и прогнозными ценами.
То есть одно из двух – или государство выигрывает конкретные деньги, которые способны приносить в будущем дополнительные доходы, или гарантирует безопасность развития экономики. Как бы в будущем ни складывалась ситуация с бюджетом, в любом случае идея создания подобного фонда обеспечит России беспроигрышность выбора.
В Азербайджане же ситуация в этом плане иная. Окончательный выбор наше правительство сделало в прошлом году. Нефтяной фонд находится в непосредственном подчинении президента Гейдара Алиева. При этом мы уже отмечали, что СФ не будет находиться в непосредственном подчинении главы российского государства.
Скорее всего для этого даже не будет определен какой-нибудь госчиновник, поскольку предположительно статьи расхода средств фонда будут определять парламентарии. Это первое отличие. Вторым существенным отличием являются источники средств поступления в фонд. Как уже отмечалось выше, в России СФ будет формироваться за счет избытков от экспортных продаж. В тоже время в Нефтяной фонд стекаются средства от продажи нефти, добытой ГНКАР в рамках нефтяных контрактов.
Еще одним существенным отличием между этими финансовыми структурами является стратегия использования средств. Предположительно, в Азербайджане деньги от нефти могут буть направлены на развитие ненефтяного сектора экономики. А средства стабилизационного фонда – на погашение внешних долгов России или же на пресечение негативных экономических последствий внутри страны.
Теперь о сходствах этих фондов. Так же, как нельзя точно предсказать, сколько конкретно денег поступит в Нефтяной фонд, например, через последующих 3 года, точно так же поступления СФ будут зависеть от политического или бюрократического решения правительства России с точки зрения определения цены отсечения экспортного сырья. Второй фактор. Наличие подобных фондов обеспечит эти государства кредитом доверия перед зарубежными финансовыми институтами (например, перед МВФ).
Правда, в отличие от Азербайджана, российское правительство старается больше не надеяться на помощь этих кредитных структур. И, наконец, так же, как средства Нефтяного фонда находятся вне пределов Азербайджана, точно так же и деньги стабилизационного фонда будут размещаться не в России. Парадоксально, но кредитные ставки этих двух стран гораздо выше, чем, например, европейских. Однако, соответственно, выше и риск. Хотя, в сущности, не так уж принципиально, куда конкретно будут направлены деньги этих фондов. Гораздо важнее, за счет каких средств они формируются…
(Автор благодарит вице-президента Асссоциации экономического развития Азера Мехтиева за содействие в написании материала).
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год