НУРАНИ
В Вашингтоне по-прежнему не торопятся называть даты начала военной операции против Ирака. Тем не менее мировой нефтяной рынок уже отреагировал на “военные ожидания” – цены ползут вверх, и ОПЕК уже готовится к обсуждению своей тактики. На этом фоне визит в российскую столицу главы МИД Ирака Наджи Сабри не может не восприниматься как недвусмысленная российская поддержка Багдада. Особенно на фоне недавнего сенсационного заявления посла Ирака в Москве, что между двумя странами готовится к подписанию 40-миллиардная экономическая сделка. Правда, предстоящий “экономический” пакет переговоров российские представители комментируют весьма сдержанно. Но даже на официальном уровне никто не скрывает, что главная тема переговоров – это “угрозы в отношении Ирака”.
Как известно, Россия сегодня – это главный защитник интересов нынешних иракских властей на международной арене. Именно Москва чаще всего выступает с пробагдадскими инициативами, даже выходящими за рамки “иракского пакета” резолюций ООН, – напомним, что без российского одобрения они вообще не могли быть приняты. Но в то же время фон для переговоров Игоря Иванова и Наджи Сабри оказался далеко не лучшим.
В конце минувшей недели стало известно, что российские представители в Вашингтоне имели конфиденциальные встречи с представителями иракской оппозиции. Причем Москва – пусть на уровне “источников” – не стала этого отрицать: “Это нормальная дипломатическая работа, состоящая в поддержании множества разнообразных связей и контактов. Это основа повседневной деятельности любого посольства в мире”, “речь идет не о каких-либо официальных переговорах, а именно о рутинных рабочих контактах”, и “такие контакты ни в коем случае не означают изменения политики России в отношении нынешнего руководства Ирака” и т.д. Не лишено логики предположение, что Москва просто решила не класть все яйца в одну корзину и готовит “запасной аэродром” в случае свержения Саддама Хусейна. Но в то же время происходящее уж больно напоминает попытку вскочить в уходящий поезд.
В самом деле, как полагают многие российские независимые политологи, в том числе Никонов, даже иракская “утечка информации” о 40-миллиардной сделке могла бы стать попыткой Багдада повысить интерес Москвы к сохранению нынешнего режима в Багдаде – очевидно, что в случае смены власти в Ираке прежние договоренности “на после отмены санкций” потеряют свою силу. Но если Москва начинает искать “подъездные пути” к иракской оппозиции, это значит, что в долговечность режима Саддама Хусейна не особо верят и его московские покровители.
Плюс ко всему Россия меньше всего заинтересована в столь радикальных переменах в районе Персидского залива. Конечно, резкий взлет цен на нефть во время активных боевых действий обещает ей желанные нефтедолларовые “инъекции” в экономику. Но в то же время в Москве не могут не понимать, что приход к власти в Ираке прозападного правительства многократно расширит возможности Вашингтона влиять на расклад сил на мировом нефтяном рынке.
К тому же Москве вряд ли придется рассчитывать и на жирный кусок иракского “нефтяного пирога”. На фоне потери контроля над мировым нефтяным рынком перспектива краткосрочных долларовых инъекций вряд ли выглядит особо привлекательно. Но в то же время, несмотря на далеко неоднозначное отношение к американской операции в Ираке даже со стороны европейских союзников США, Москва вряд ли сможет реально повлиять на развитие событий вокруг Багдада.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год