Инглаб АХМЕДОВ, доктор экономических наук
Недавно мне довелось побывать в Талышских горах. Любовался красотой удивительно прекрасных гор и уникальных деревьев в этих лесах. Но недолго. Чем дальше пробирался в глубь леса, тем сильнее осознавал всю глубину происходящего здесь. За немногим более 10 лет независимости мы до неузнаваемости изуродовали наше лесное богатство. Некогда густой лес, сегодня поредевший и превратившийся в ряды пней, уже не восстановить. Все началось после того, как прекратилось газоснабжение районов. Население в первые годы наивно ожидало подачи газа. Но его не было. Потеряв надежду, люди ринулись в лес.
Сегодня символическая подача газа в некоторые районные центры уже не спасает ситуацию. За дровами в Лянкяран приезжают даже из центральных и западных районов, таких, как Кюрдамир, Евлах, Гейчай и др. Но “лесной бизнес” процветает не только и не столько на уровне заготовки дров. Вереницы машин, обычно по ночам, вывозят уникальные породы деревьев, которые идут на изготовление паркета, деталей для мебели и пр. Тут уже объемы гораздо больше, чем у заготовителей дров.
Разумеется, и ценность деревьев несопоставимо выше. Лесники, “по уши” включившись в этот “бизнес”, думают лишь о том, как успеть вывести все до того, как начнется сезон дождей. Местные экологи – радетели природы – обязательно появляются в лесу, но… после очередной вырубки. Понятно, что после того, как деревья срубили, вернуть их невозможно. Зато можно получить свой куш. Напомню, что и лесным хозяйством, и охраной природы теперь занимается одно Министерство экологии и природных ресурсов. На местах же лесники и экологи по-прежнему выступают как взаимоконтролирующие структуры. И, надо сказать, “неплохо” контролируют. Местные жители не могут срубить даже маленькое деревце без их ведома.
За все надо платить. Как следствие, на юге страны постепенно нарушается экологическое равновесие. В некогда благодатной субтропической зоне ныне месяцами нет дождей. А приятная прохлада, обычная для этих мест, сегодня сменилась знойной жарой и духотой. Зимой же густой туман держится практически весь день. Глядя на то, как вырубаются вековые деревья, невольно приходишь к выводу, что, социализм, при всех его минусах, все-таки был более эффективным защитником общественного богатства, в том числе лесов. Рынок же, при всех его преимуществах, не в состоянии регулировать отношения в сфере использования общественного богатства. Экономисты справедливо называют эту область “провалом рынка”. Но не все так безнадежно. В странах с развитой рыночной экономикой эту миссию выполняет государство. И небезуспешно. Одно из главных направлений госрегулирования экономики как раз в том и заключается, что трудно воспроизводимые и имеющие общественное значение богатства должны находиться под строгим госконтролем.
Разница лишь в том, что коррумпированное правительство на это богатство смотрит как на дополнительный источник дохода, а нормальное, подотчетное своим гражданам, – как на возможность поддержать свой престиж в глазах общества. В принципе, государство не обязано обеспечивать всех своих граждан теплом. Но оно обязано просчитать все негативные последствия индивидуального решения проблем теплообеспечения населением. В экономике все взаимосвязано. Не углядел в одном месте, это обязательно проявится в другом. Вот один лишь пример. Уже который год правительство твердит о том, что темпы вывоза сельхозпродукции в Россию нарастают. С российской стороной договариваются об облегчении условий пересечения северных границ, перевозки овощей и фруктов по российской территории, организации торговли в крупных городах нашего северного соседа. Но абсолютно упускается из виду простая, на первый взгляд, проблема – тара. В чем возить? Ведь помидоры или яблоки в мешках не повезешь, и возят их, как прежде, в деревянных ящиках..
Пошлины на ввоз российской древесины настолько высоки, что изготовленные из них дощечки, а следовательно, ящики получаются “золотыми”, а лянкяранские помидоры в России оказываются “бриллиантовыми”. Кроме того, если тот же молдованин имеет возможность увезти порожнюю тару на родину и вновь ее использовать, то наш брат вынужден или сжечь ее там же, на российском рынке, или подарить молдованину, поскольку обратно везти невыгодно. Вот и получается, что единственное спасение – это наши леса с их дешевыми и беззащитными породистыми деревьями. Неужели никто не подумал о том, какой это выгодный бизнес – создать в стране фабрику по изготовлению картонной или пластиковой тары? Ведь кроме стран бывшего Союза нигде в мире под овощи и фрукты деревянную тару не используют.
А пока правительство думает об улучшении благосостояния нынешнего и будущего поколений, мы рискуем всерьез “упростить” разнообразие климатических зон в Азербайджане, которых раньше, если я не ошибаюсь, насчитывалось 9 из 12 существующих во всем мире. P.S. Местные жители сел на опушке леса, узнав о моем намерении написать обо всем происходящем, просили меня не делать этого, дабы не мешать им зарабатывать на хлеб. Хотя нашлись и такие, кто настоятельно просил довести всю эту трагедию до сведения центра. Но их было гораздо меньше.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год