И.АСАДОВА
По самой что ни на есть достоверной информации, которую нам сообщили в студии “Сабухи”, альбом рэпера “Ики хайат” в настоящее время занимает первое место по продаже и является самым рейтинговым компакт-диском последнего времени. Его суперхит “Мяхяллямиз” (в простонародье – “Кейф эля”) поют во дворах мальчишки, у него берут автограф, а голос певца ни с кем не спутаешь… Впрочем, как и его имя. Гусейн Дарья. Его появление было настолько внезапным, а дебютный альбом столь удачным, что Гусейну не пришлось идти к успеху поэтапно. Он просто взял и написал о том, что видел, сочинил музыку, сделал аранжировки (все сам!) и нашел пробивного продюсера.
А еще пожертвовал бессонными ночами. Он видел ужасы войны, знаком с предательством, и в отличие от многих других коллег по “цеху” очень скромен и не скрывает своего нелегкого прошлого. А еще Гусейн стал первым азербайджанским рэпером, который соединил мейхану с рэпом. Синтез удался, а когда его стартовую песню “Рэп-мейхана” услышали ребята из группы “Дяйирман”, воскликнули: “Гусейн, ты опередил нас. У нас тоже была такая идея…” Словом, придется отечественным представителям “черной музыки” потесниться и принять в свою немногочисленную армию талантливого мастера речитатива. В своем первом интервью Гусейн Дарья рассказал “Эхо” то, о чем раньше не распространялся.
– У новичков принято спрашивать: “С чего все начиналось”?
– С детства. В 15-16 лет я решил, что пора действовать. Известный мейханщик Ага Салим – Челдак стал моим учителем. За 8 месяцев он обучил меня тому, чем прекрасно владел сам. В качестве оплаты я все это время работал у него в чайхане официантом. Уже тогда я хотел попробовать себя в поп-музыке. Одновременно зародилась идея соеденить мейхану с рэпом. Мне хотелось ввести новшество, и эта мысль показалась очень заманчивой. В 1992 году я попытался принять участие в программе 17/17, но последовал отказ… Потом была служба. Три года я воевал. После возвращения в Баку решил начать все с нуля. Что получилось, уже не секрет.
– Чем закончилось сотрудничество с Анаром Нагылбазом?
– Как такового сотрудничества не было. Я просто записывал пару песен у него на студии, затем принял участие в его проекте “Азад Азербайджан”.
– Какое отношение вызывают у тебя т.н. рэперы, поющие про войну, про неравенство так, словно они прошли через все то, о чем поют в своих песнях.
– Рэп – это музыка улицы. Настоящим репером считается тот, кто поет про то, через что прошел сам. Те, кто поет про войну, понятия не имеют, что это такое – вызывают презрение у подлинных мастеров.
– Ты начинал с песни “Рэп-мейхана”. Это был синтез двух направлений. Ставил ли ты перед собой задачу “продолжать в том же духе”?
– Нет. “Рэп-мейхана” был эксперимент, который, как я думаю, удался. В моем дебютном альбоме есть много нового. И даже ремиксовый вариант “Рэп-мейханы”, где я исполняю и роль Вахида Гадима, и, разумеется, свою партию.
– Многих интересует судьба песни “Севмирям”…
– ?
– Ты исполнил ее впервые в день всех влюбленных, что вызвало недоумение у многих поклонниц…
– Да. Песня о нераздленном чувстве. И мне, как и многим другим, к сожалению, не удалось избежать этой участи.
– А что за “Дервиш-рэп”, кстати, также вошедший в “Ики хайат”?
– Альбом получился очень разноплановый с точки зрения материала. Я постарался показать рэп в различных интерпретациях, в синтезе с фольклором, и пр. Считаю, что нельзя забывать о народном творчестве, и можно преподнести его молодому поколению посредством новомодных течений, к примеру, через рэп. Я соединил этот стиль не только с мейханой, но и с музыкой дервишей, с мугамом…
– А как же “black rap”?
– А как же без него? Конечно, в альбоме есть и истинно “черные” песни. К примеру, “Инсан”…
– Теперь, когда диск уже в продаже, а песни, одна за другой успешно раскручиваются, не подумываешь ли ты о клипах?
– Как раз в эти дни ведется работа над съемками первого клипа в моей жизни. Мы снимаем его на песню “Мяхяллямиз” (“Кейф эля”). Съемки проходят в Ичери шехер и в квартирных условиях. Мы даже прозвали эту песню “азербайджанской фиестой” – в клипе много тусовочных элементов. В начале сентября он появится на экранах, но прежде мы его представим журналистам.
– Ты сам пишешь слова к своим песням?
– Только сам. Я пишу и пою о том, что видел, и выражаю через песни свое отношение к жизни. Я даже сам выступаю в качестве режиссера и сценариста своего клипа.
– От других заказы поступают?
– К моему продюсеру обращались некоторые исполнители, но мы пока решили не рассматривать эти предложения.
– Слышала, что альбом “Ики хайат” пользуется успехом в Москве и Санкт-Петербурге, только вот неясно, как он туда попал?
– Это верная информация. Наши друзья рассказывают, что на московских рынках “Кейф эля” гремит во всю… Это наши соотечественники стараются. Альбом действительно распространяется в городах, которые ты назвала. У студии “Сабухи” есть каналы, по которым они имеют право распространять свою продукцию в некоторых городах России.
– А не планируешь порадовать поклонников сольным концертом?
– Еще как хочу! Мы планируем провести его в марте следующего года в клубе им. Шахрияра. К тому времени появятся новые песни. А в ноябре 2003 г. хотим устроить выступление в поддержку второго альбома во Дворце “Республика”.
– Обычно у рэперов есть девизы, под которыми они живут и творят…
– “Никогда не говори того, чего знаешь, но знай, что говоришь!”
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год