А.ГАДЖИЕВА
В минувшую субботу ханенде Алим Гасымов устроил на своей даче прием в честь приезда директора Музыкальной комиссии ЮНЕСКО Норико Айкавы и эксперта этой организации Дэвида Стила. Мы уже писали, что цель их приезда в Азербайджан – всестороннее изучение проекта создания всемирного центра мугама “Алим”. В культурной программе пребывания гостей значатся также поездка в Шамаху, в родительский дом ханенде, а также посещение исторических мест и знакомство с достопримечательностями города.
Этот прием серьезно отличался от стандартных мероприятий такого рода. Хотя дача А.Гасымова и выстроена в европейском стиле, тутовые деревья, ковры под ними, на которых устроились гости, музыканты возвращают нас в ту действительность, о которой поет Алим Гасымов. Сам ханенде расхаживал в неофициальной одежде, иногда общался с гостями знаками, подкрепляя свои слова восклицаниями “о’кей”, “пли-и-из”, “сорри”. Гостей, привыкших к официальным приемам ЮНЕСКО, все это нисколько не смущало. Они быстро акклиматизировались и легко восприняли ту форму поведения, которую диктовал хозяин дома. Европа же не дала о себе забыть шведским столом и импортной выпивкой.
Это был скорее меджлис, принятый в начале прошлого века в музыкальных кругах. Причем музыка слышалась со всех уголков дачи: тут – играли на сазе, там – музицировал квартет Алима Гасымова, чуть дальше – говорили мейхану. При этом Алим Гасымов не оставлял без внимания ни одну половину своих гостей, то и дело присоединялся то к одним – со своим “багажом” мейханы, то к другим – разбавлял своим вокалом музыку на сазе, то к третьим – делал замечания своим музыкантам или побадривал удавшиеся музыкальные “маневры”.
А иностранные гости, поначалу несколько опешившие от такого большого набора всего традиционного, со скоростью света перемещались по всей даче с камерой в руках, пытаясь запечатлеть все происходящее на видео. Помимо представителей ЮНЕСКО, в числе приглашенных были и посол Японии в Азербайджане, достаточно музыкальный молодой человек Тошийуки Фудзивара, председатель азербайджанской комиссии ЮНЕСКО Рамиз Абуталыбов, певица, завоевавшая популярность своим исполнением в стиле джаз-мугам, Севда Алекперзаде и другие. Поедая кебаб, плов и прочие национальные яства, гости слушали в свою честь мейхану в исполнении молодого, еще не признанного мастера Айдына. Его импровизации на темы гостей вызывали взрывы хохота. Ученик Алима Гасымова – Муталлим показал плоды ученического смирения и усидчивости, а заодно продемонстрировал преподавательские способности учителя.
Посол Японии тоже пожелал выступить и спел старинную песню на турецком языке. Напоследок выступил и хозяин дома. Его пение наряду с квартетом сопровождал лишь вечерний бакинский ветер. Все остальные смолкли, словно в страхе пропустить хоть одну музыкальную фразу. Гости, для которых мугам – иностранная музыка, будто понимали все, о чем идет речь в этих теснифах, мугамных частях. В конце был устроен своего рода джэм-сейшн – форма импровизации, когда все присутствующие присоединяются к вокальному “музицированию” – с участием Алима Гасымова, его дочери Фарганы, весь вечер носящейся со своей годовалой дочерью Фатимой, исполнителей мейханы, друзей и гостей ханенде, певицы Севды Алекперзаде. Нашему корреспонденту еще в самом начале вечера удалось оторвать Алима Гасымова, импровизирующего с исполнителями мейханы в сопровождении саза, от этого приятного дела и настроить на короткое общение. Музыкантов подобное вмешательство расстроило, их стулья за столом опустели. Лишь исполнитель на сазе решил не ломать атмосферу вечера и сопроводил нашу беседу своей игрой.
– В такой обстановке сложно думать и говорить о делах. Эта музыка настраивает лишь на мечты и фантазии. О чем вы мечтаете?
– …Я уже достиг 45-летнего возраста, и на этом рубеже все мои желания и мечты изменились. Все видится в ином свете. Сегодня я считаю, что все мастера народного творчества должны объединиться и за чаепитием в армуды-стаканах проводить меджлисы. Мастера фольклорной музыки всего мира должны побывать в Баку, и мы должны вместе синтезировать наше народное творчество. Результат, я уверен, будет очень интересным. Нужно, чтобы мы учились друг у друга. Более того, в Баку есть множество старинных народных инструментов, исполнением на которых сложно заработать даже на хлеб насущный. К примеру, уд, балабан и прочее.
Я хочу, чтобы хотя бы раз в месяц устраивались концерты, на которых исполнялись народные песни на этих инструментах. Во Всемирном центре мугама, о создании которого идут переговоры с ЮНЕСКО, будет салон на 650 сидячих мест. Мы будем проводить там фольклорные фестивали, конкурсы. Я уже сейчас, будучи на фестивалях в разных странах мира, веду переговоры со многими известными исполнителями фольклорной музыки об их приезде в Баку. Они с радостью соглашаются. Также я хочу в этом центре обучать мугамному искусству своих самых талантливых учеников, не только практически, но и теоретически их развивать.
– Мастера мугамного искусства Азербайджана в свое время были возмущены вашим исполнением мугама в сопровождении роковых музыкантов. Да и сейчас некоторые из них не успокоились и в прессе иногда появляются публикации-обвинения. Они заявляют, что вы портите народное творчество, синтезируя его с иностранной музыкой. Как вы сами относитесь к этому мнению?
– Клянусь, первое время я не понимал такого отношения к себе. Мне кажется, что страх, который внушало мне это отношение, побуждавшее меня бросить это дело, не заниматься импровизациями на мугаме, уже исчез. Я понял, что назад дороги нет. То, что я делаю с мугамом, диктует не мозг, а мое сердце. Именно поэтому я не оставлю этот путь и буду следовать по нему. А тех моих коллег, которые возмущались мною, я по сей день очень искренне уважаю и где-то даже понимаю. Хотя бы из тех соображений, что человек 30-40 лет занимается чем-то и уже в совершенстве обладает техникой исполнения этой традиционной музыки. И вдруг появляется молодой человек, который высказывает совершенно свежую мысль. Эта мысль воспринимается ими, как крест над тем, что они пропагандировали не один десяток лет.
– Вы имеете в виду профессиональную ревность, местами даже зависть?
– Может быть. Конечно, в случае со мной имели место и другие нюансы, о которых мне не хотелось бы говорить. Но я считаю, что принципы – одно дело, а личную вражду в искусство привносить нельзя. Со всеми этими людьми я здороваюсь, подаю им руку и ни с кем не ссорюсь, не выясняю отношений. Я всегда относился с большим уважением и почтением к моим учителям. Те из них, кто вчера или даже сегодня меня ругают, в свое время научили меня этому искусству.
– Я слышала, что вы намерены восстановить многие народные песни в том варианте, в каком они исполнялись аж в начале прошлого века. Есть реальные проекты?
– Я слушаю множество пластинок старых мастеров мугама, в частности Мешади Мамеда Фарзалиева, Шякили Алескера, Джаббара Гарьягдыоглы, Мухаммеда Алпаразоглы, Явера Келентерли – это наши незабываемые мастера. Каждый из них посадил свое дерево и каждый из них – сладчайший плод на этом дереве. Эти плоды нельзя сравнивать друг с другом. Но их записи в таком непотребном состоянии, что многие музыкальные части стерты, слова невнятны. Я намерен восстановить и спеть их в том музыкальном ритме, с тем чувством, с каким они исполнялись в те времена.
– Вы редко общаетесь с прессой. По какой причине?
– …Понимаете, вот с вами мы уже общались, и потому мне легко… Клянусь, наше искусство не терпит разговоров. Главное – сядь и пой. Говорить должен тот, кто услышал мое пение, главным образом музыковеды. А что скажу я сам? “Ай, я так сделал, сяк сделал, так спел”?! Поэтому я избегаю журналистов. Но не дай Бог, не подумайте, что я не люблю и не признаю ваших коллег. Уважаю и с почтением отношусь.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год