НУРАНИ, Н.АЛИЕВ
Гражданам Азербайджана, уже привыкшим к свободному режиму выезда из страны в любую точку мира, непросто поверить, что в Туркменистане сохранилась старая система с собеседованиями и долгой процедурой получения разрешения на выезд из страны, практически не изменившаяся со времен СССР. Недавно президент Сапармурат Туркменбаши объявил об ужесточении правил выезда граждан Туркменистана в соседние Иран и Узбекистан.
Как заявил “вождь всех туркмен” на заседании Кабинета министров, существовавший ранее упрощенный режим пересечения туркмено-иранской и туркмено-узбекской государственных границ создает, к сожалению, благоприятные условия для наркокурьеров и незаконного вывоза туркменских товаров, и даже привел факты, когда “живыми контейнерами” для наркотиков становились туркменские женщины, посещающие Иран: “Около 160 туркменок привлечены иранскими судами к ответственности за наркоторговлю и другие правонарушения”.
Отныне выезжающие в Иран граждане Туркменистана в обязательном порядке должны будут сообщать цель и срок поездки, отметка о которой ставится в паспорте, и получать за 6 долларов выездную визу. Во что она обойдется в реальности, на заседании Кабмина конкретизировать не стали. Аналогичный порядок вводится и в отношении Узбекистана. Правда, тут во главу угла поставлены горючесмазочные материалы. Как заявил Туркменбаши, в последнее время случаи контрабанды нефтепродуктов в соседнюю страну участились, преступники порой устраивают разборки прямо на границе. В общем, страшно, аж жуть.
Правда, контрабандисты предпочитают переправляться через границу там, где меньше всего вероятности проверки документов, а туркменско-узбекская граница по степени “обустроенности” на Берлинскую стену явно не тянет. Но Туркменбаши полон решимости пресечь контрабанду при помощи ужесточения правил выезда: “Проблему нехватки бензина в приграничных районах Узбекистана, если таковая есть, мы можем решить со временем на межправительственном уровне, а вот поставить заслон незаконному вывозу бензина – это уже сегодня требует решения”, – заявил Ниязов. И на всякий случай заверил: политической подоплеки в таком решении нет. Отношения туркмен и узбеков на протяжении веков складывались непросто. С обострением обстановки в Афганистане, когда Узбекистан, уже успевший столкнуться с исламистским террором, поставил вопрос о жестких мерах по нормализации ситуации к югу от Амударьи, а Туркменистан предпочел установить “особые отношения” с талибами, ситуация стала еще более запутанной.
Во всяком случае, уже весной 2002 года Туркменбаши, сославшись на “занятость”, не принял спецпосланника США по энргетической дипломатии Каспийского бассейна посла Стивена Манна, который к тому же ранее работал в Ашгабате. Такие демарши случайными не бывают. Импульсом к обострению туркменско-узбекских отношений могла стать и борьба за лидерство в Центральноазиатском регионе с президентом Узбекистана Исламом Каримовым. Занимаясь безудержным возвеличиванием собственной персоны внутри страны, вплоть до того, что рабочий день в Туркменистане начинается с клятвы верности любимому руководителю, за рубежом Туркменбаши воспринимается в лучшем случае, как карикатурный персонаж. У Ислама Каримова “имиджмейкерских” достижений куда как больше.
Наблюдатели не исключают, что ссора с Ираном тоже может иметь личные мотивы. Как указывает немецкая Jungle World, “хотя большинство туркменских мусульман сунниты, президент склонен к такому прочтению Корана, которое отводит ему роль тринадцатого имама. По шиитской теологии, возвращение двенадцатого имама, исчезнувшего в девятом столетии, обещает спасение от всех земных зол”. По данным той же газеты, Ниязов даже умудрился обратиться к духовному лидеру Ирана аятолле Хаменеи, чтобы получить его согласие на назначение тринадцатым имамом, но получил резкую отповедь. И вот теперь граница с Ираном оказывается перекрытой.
Впрочем, не исключено, что все куда сложнее. По информации той же Jungle World, зарубежным туркменским общинам немаловажную роль в своих планах отводит туркменская же оппозиция. Около миллиона туркмен живут в Афганистане. Еще три миллиона – в Иране. Причем, если афганским туркменам не до разборок с Туркменбаши – они прежде всего должны отстоять свои интересы в самом Афганистане, то вот в Иране ситуация другая. В этой многонациональной стране сложилось два суперэтноса: иранский, включающий персов, курдов, гилянцев, мазандеранцев, белуджей и другие ираноязычные народы, и тюркский, ядром которого является 20-миллионная азербайджанская община. А она находится под сильным влиянием Азербайджана, с которым у Туркменбаши не лучшие отношения, и Турции.
Если учесть, что Иран находится в состоянии сильнейшего “внутреннего брожения”, здесь разворачивается масштабная “информационная война”, то вся история с “тринадцатым имамом” и последующим закрытием границы приобретает совершенно иные черты. Похоже, стремление Туркменбаши заполучить благословение Хаменеи имело куда более приземленную цель: сблизиться с иранскими властями и совместно бороться с теми силами в среде иранских туркмен, которые теоретически могли бы представлять угрозу для обоих режимов.
Но, как видно, благого порыва Туркменбаши по ту сторону реки Атрек недооценили. Или не стали ввязываться в чужие разборки. В результате, в Ашгабате приняли решение о закрытии иранской границы. Но если Ниязов вынужден действовать подобным образом, это означает, что земля у него под ногами уже начинает гореть. И Азербайджану следует быть готовым к самым неожиданным вариантам развития событий, потому как политики подобного рода, в случае осложнений внутри страны, как правило, пытаются сплотить нацию, призвав ее к борьбе с “внешним врагом”. И не исключено, что в этой роли предстоит выступить Азербайджану – враждебных выпадов в адрес нашей страны в недавнем прошлом было слишком много.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год