А.ГАДЖИЕВА
В субботу ансамбль “Сомагейро”, что в переводе с африканского наречия означает “музыкальная семья”, покинет Азербайджан. Поводом для их приезда в Баку послужила случайная встреча Алима Гасымова с этими малийскими музыкантами на музыкальном фестивале в Бельгии.
Прекрасный исполнитель мугамов Алим Гасымов высоко оценил творческий потенциал “Сомагейро” и счел, что синтез африканской и азербайджанской народной музыки может дать интересный результат. Африканцам поступило приглашение и те, недолго думая, согласились. Благо, финансовые затраты на этот масштабный проект взяли на себя друзья Алима Гасымова.
Все время их пребывания в Азербайджане (кстати, проживали они на даче Алима Гасымова), до вчерашнего дня шли серьезные репетиции. 19 июня на музыкальной студии имени Рафика Бабаева, расположенной на киностудии “Азербайджанфильм”, был записан на пленку и отснят студийный вариант концерта.
Отметим, что в концерте силами африканских и азербайджанских музыкантов синтезировано шесть мугамных композиций и одна инструментальная. Культурная программа планируется на оставшиеся несколько дней до отъезда. Алим Гасымов не стал сопротивляться желанию журналистов поприсутствовать на съемках и записи этого концерта, правда, запланированная пресс-конференция так и не состоялась по причине того, что музыканты очень уж увлеклись “музицированием”.
Но пока настраивалась аппаратура, музыканты из “Сомагейро” – Фассари, Адама, Басику и вокалистка Аминат – успели пообщаться с журналистами. При непосредственном участии переводчика, преподавателя Государственного университета языков Ульфата Ибрагимова удалось установить, что группа была создана три года назад по инициативе Аминат с целью пропаганды национальной малийской музыки.
Причем этой целью задались они достаточно серьезно, настолько, расхаживают только лишь в национальном одеянии, представляющем собой длинные до полу туники мужского и женского покроя. Была небезуспешная практика участия на всякого рода музыкальных фестивалях и конкурсах.
Об Азербайджане ничего не слышали, но имеются некоторые познания о восточной музыке. Баку им понравился, люди “обдали” теплотой и приветливостью, но город еще не видели и “шопингом” заняться не успели. Правда, очень похоже на то, что обувь и сумочка к ней вокалистки Аминат все-таки приобретены в Баку. Более чем одобрили азербайджанскую кухню.
Особенно почувствовалось оживление в рядах африканских музыкантов при одном только упоминании о кебабе и плове. О концерте в Баку даже не думают, главное – осуществить запись программы, которую подготовили совместно с мсье Алимом, и съемки; планируется также выпуск диска.
Расхаживание по фонателье киностудии, которое входит во владения Сиявуша Керими под названием “Студия имени Рафика Бабаева”, закончилось, едва только послышался голос Алима Гасымова. Все расселись с благоговением на лицах и стремлением поймать каждую музыкальную фразу, пропетую для “разогрева” Алимом Гасымовым. Правда, зал несколько вздрогнул, когда Аминат стала пронзительно прочищать горло, но одобрительный кивок Алима Гасымова заставил всех успокоиться и не сомневаться в том, что результат будет что надо.
Просьба “выключить мобильные телефоны” подействовала после внушения Алима Гасымова на тему “ширван” с того, чей телефон зазвонит во время записи”. Пока настраивалась аппаратура, один из “Сомагейро” стал демонстрировать свое знание языка, на удивление внятно проговорив на азербайджанском: “Сяня гурбан, гезял йар”.
Переводчику пришлось попотеть, чтобы успеть за телодвижениями и речью Алима Гасымова. Но последнему не терпелось быть понятым и для этого ему пришлось пустить в ход руки, как один из способов всемирного объяснения, не уступающий эсперанто. И, чтобы удостовериться в том, что его поняли, каждая подобная фраза-движение заканчивалась всеми звестными: “О’кей?! Но проблем?! Финиш! Сорри!”.
Наконец начались запись и параллельно съемка всего того общего знаменателя, к коему обе музыкальные стороны пришли за пять дней репетиций на даче Алима Гасымова. На первый взгляд не особенно посвященного во все таинства мугама и малийской народной музыки человека, казалось, что синтез не равноценный. Так как все композиции строились, в основном, на мугамах с вмешательством африканских ударных инструментов и малийского балофона.
Но фактор того, что эта программа уже востребована, – на имя Алима Гасымова поступило двенадцать заявок на проведение концерта в Брюсселе, Париже, Германии, Испании, Италии – говорит о многом. А еще это говорит о том, что Алима Гасымова не за что арестовывать. Как этого требовал на страницах печати уважаемый кеманчист Габиль, который посчитал, что “Алим Гасымов не имеет права так “извращать” азербайджанские мугамы. Их нужно донести в том виде, в каком они задуманы”.
Как-то супруга Алима Гасымова в частной беседе с нашим корреспондентом очень удачно заметила, что “Алим уже спел мугам так, как это полагается. Теперь он поет философию мугама”.
В конце концов импровизации лишь обогащают любое прозведение, в том числе и народное. И именно благодаря импровизациям Алима Гасымова азербайджанский мугам, которым до поры до времени гордились лишь мы сами в очень узком кругу почитателей, стал известен более широкому кругу аудитории, а график гастролей певца забит на много месяцев вперед, если не на год. Надо бы гордиться, а мы все еще продолжаем ходить по проторенной дорожке зависти.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год