НУРАНИ
В Кабуле продолжается заседание Лойя Джирги – традиционного афганского собрания племен. Его участникам предстоит избрать главу второго временного правительства страны – случай в мировой практике беспрецедентный.
Согласно плану политического урегулирования ситуации в Афганистане, первое временное правительство страны во главе с Хамидом Карзаем, сформированное по итогам боннских переговоров в декабре 2001 года, то есть еще в то время, когда антитеррористическая операция в Афганистане только разворачивалась, останется у власти в стране примерно полгода и подготовит созыв Лойя Джирги – своеобразного восточного парламента, или традиционного собрания афганских племен.
Лойя Джирге предстоит избрать уже второе временное правительство страны, сроком на два года. За этот срок, как планируется, будет определено политическое устройство страны, принята ее конституция, а также подготовлены и проведены новые выборы в уже “настоящий” парламент страны.
В боннских соглашениях указывается, что будущее политическое устройство Афганистана должно основываться “на принципах ислама, национального примирения, уважения прав человека, укрепления независимости, национального суверенитета, территориальной целостности, демократии, плюрализма и социальной справедливости”.
На практике же это означает, что в результате Афганистан, который за свою историю был уже монархией, “восточной диктатурой” во главе с Даудом, “государством социалистической ориентации” во времена Тараки, Амина, Кармаля и Наджибуллы, невнятным “Исламским государством Афганистан” после низложения Наджибуллы и прихода к власти тех сил, которые в последние годы и составили Северный альянс, и, наконец, образцом “чистого ислама” при талибах, теперь может превратиться и в парламентскую республику, и президентскую, и конституционную монархию.
Нынешняя Лойя Джирга может считаться классическим примером того, что получается, если хотят впрячь в одну телегу нормы западной демократии и пресловутый восточный менталитет. Проблемы начались еще на стадии избрания делегатов Лойя Джирги.
И представителям международных организаций, и командованию миротворческих сил пришлось приложить немало усилий, чтобы не допустить избрания в Лойя Джиргу наркоторговцев.
Как указывалось в сообщениях прессы и официальных рапортах, полевые командиры без особых усилий “избирали” сами себя или же своих “доверенных лиц”. Вопреки требованиям безопасности, многие прибыли на традиционное собрание племен в сопровождении вооруженной охраны. Формально на пост главы правительства накануне открытия Лойи Джирги претендовали два кандидата: бывший законный президент Афганистана Бурханутдин Раббани и глава первого временного правительства Хамид Карзай. Однако уже накануне открытия заседания несколько влиятельных полевых командиров выдвинули на этот пост…бывшего короля Афганистана Закир шаха.
По официальному плану урегулирования, Закир шах на заседании Лойя Джирги должен быть провозглашен “отцом нации”, будет выполнять в новом государстве, как обещал Хамид Карзай, “представительские функции”, но вот никаких официальных постов 89-летнему свергнутому экс-монарху не обещано.
Вряд ли, конечно, полевые командиры, недовольные тем, что в окружении Карзая оказалось слишком много представителей национальных меньшинств, всерьез рассчитывали на то, что 89-летний бывший король может взять на себя функции главы правительства. Скорее ставка делалась на то, что сегодня в Афганистане, кроме Закир шаха, нет других авторитетных лидеров, способных бросить вызов Карзаю.
Или даже стать “ширмой” для такого вызова. К тому же 89-летний и, будем откровенны, практически недееспособный экс-монарх – это идеальная фигура “номинального правителя”, за спиной которого его свита может вершить свою власть, попутно клянясь в верности тому же Закиршаху.
Ситуацию удалось урегулировать довольно быстро: сам Закир шах выступил в поддержку кандидатуры Карзая, заявив, что на пост главы временного правительства не претендует. А после того, как свою кандидатуру снял и Раббани, вопрос избрания Карзая, по сути дела, решен.
Однако это не означает, что в Афганистане, где разворачивается острейшая борьба за власть, больше никому не придет в голову попытаться использовать в качестве козырной карты бывшего короля. И если первоначально вернувшемуся монарху отводилась роль “объединителя”, то теперь становится очевидным, что его “подвешенный статус” может сыграть роль мины замедленного действия.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год