Т.АНСАРИ
Между Амманом и Тегераном разразился крупный дипломатический скандал. Правительство Иордании приняло решение отозвать своего посла из Тегерана без объяснения причин.
А сам посол Бассам Амуш в интервью иорданской газете “Аль-Араб Аль-Йаум” обвинил Иран в посягательстве на безопасность королевства. Столь резкий шаг Аммана тут же вызвал вызвал демарш МИД Ирана. Иорданский министр иностранных дел Мерван Аль-Муашер заявил, что интервью посла “было неправильно интерпретировано и не отражает желания Аммана иметь хорошие отношения с Ираном”. Министр указал, что Иордания предпримет шаги, чтобы устранить “непонимание между двумя странами”.
В чем конкретно состоят претензии Аммана к Ирану, пресса пока что не раскрывает. Однако нетрудно догадаться, что речь, по всей видимости, идет об активности на территории Хашимитского королевства проиранской террористической группировки “Хезболлах”.
Понятно и другое. Иордания в истории ближневосточной политики – явление поистине уникальное. Она – единственное государство, которое сохранило не только “сухопутную связь” с Ираком, но и официально подтвержденное право приобретать иракскую нефть, несмотря на наложенные ООН санкции. Именно Иордания одной из первых заключила мирный договор с Израилем, но, в отличие от Египта после переговоров в Кэмп-Девиде, это не вызвало серьезных проблем во взаимоотношенях Иордании с другими арабскими странами, включая и радикальные режимы.
Словом, эта небольшая и не обладающая серьезными запасами нефти страна, казалось, имела все для того, чтобы превратиться в этакую “ближневосточную Швейцарию” – незаменимого посредника, лучшее место проведения дипломатических переговоров и т.д.
Но именно на территории Иордании была проведена неудачная операция “Моссада” по ликвидации одного из арабских террористов. В Иордании были арестованы террористы, готовившие “теракт Миллениума” против “христианских целей”, и спецслужбы этой страны располагали информацией, которая, как теперь выясняется, имела самое непосредственное отношение к терактам 11 сентября 2001 года.
То есть на практике Иордания вместо “ближневосточной Швейцарии” превращалась в нечто, напоминающее Тегеран во время второй мировой войны: острейшее противоборство спецслужб, террористов и т.д. на фоне внешнего монархического благополучия. Ситуация еще больше накалилась после смерти короля Хусейна – одного из самых авторитетных арабских лидеров, возможно, последнего представителя эпохи великих монархов.
Плюс ко всему в Иордании вряд ли испытывают иллюзии, к каким последствиям может привести излишняя активность террористов на собственной территории. В сентябре 1970 года власти Иордании, напуганные размахом деятельности палестинских террористов, действовавших с территории этой страны, предприняли попытку разоружить боевиков.
А те в ответ попытались свергнуть неугодного короля. В дело вмешалась иорданская армия, число убитых тогда шло на тысячи. Эти события и вошли в историю как “черный сентябрь”.
Теперь в Аммане предпочитают решать проблему, пока она не достигла угрожающих масштабов. Но вот только, как показывает практика, ради мира и благополучия приходится отказываться от розовых надежд на нейтралитет и ограничивать отношения со странами-“изгоями”.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год