Х.ИСМАЙЛОВА
Нардаранцы – это феномен. Они не горцы, но живут по собственным обычаям. Но что делать, когда неписаные законы сталкиваются с писаными. И когда нежелание людей пойти друг другу навстречу приводит к тому, что произошло 3 июня в Нардаране.
Из версий, высказанных по поводу нардаранских событий, можно выделить несколько. Первая и наиболее популярная – социальный взрыв. Однако последние требования нардаранцев резко отличаются от тех, что высказывались ранее. После того, как глава исполнительной власти Баку Гаджибала Абуталыбов обещал решить проблемы поселка, конфликт возник вновь, на этот раз – из-за нежелания нардаранцев принять “чужака” в качестве главы местной власти.
Конфликты нардаранцев с властями и законом не новы. Еще в 1999 году, отказавшись участвовать в выборах в муниципалитеты, нардаранцы продемонстрировали свою обособленность: “Нам муниципалитет не нужен. Мы решаем свои проблемы сами”. Проблемы действительно решаются аксакалами. Они обладают таким влиянием, какого нет в этом поселке у закона. Даже социальные проблемы поселка решаются всеобщими усилиями, под контролем тех же аксакалов. Желание жителей видеть во главе ИВ своего избранника понятно и вроде бы созвучно с идеями демократии. Однако закон, каким бы плохим он ни был, есть закон.
А он гласит, что глава поселковой исполнительной власти – должность назначаемая. До сих пор нардаранцы против этого не возражали, так как назначали “своих”. Но на этот раз… Человек, назначенный со стороны, вряд ли будет подчиняться решениям аксакалов, как это было до сих пор. Но есть еще и другой барьер – черта характера, присущая очень многим, с различной степенью патологии, – местничество. В Нардаране “чужие” уживаются, мягко говоря, с трудом. Большинство вскоре уезжает, тем, кто все же остался, за редким исключением, так и не удается установить добрососедские отношения с сельчанами.
Но главная проблема в том, что хуже всего нардаранцы гордятся тем, что смогли сохранить “чистоту”: “В Нардаране живут только коренные нардаранцы”. С полной уверенностью можно сказать, что Нардаран – мини-модель полузакрытого общества – того самого, которое создали исламские фундаменталисты в Иране. Кстати, тут своих симпатий к исламской революции и не скрывают. В большинстве домов можно найти фотографии лидера этого идеологического переворота – аятоллы Хомейни. Некоторые жители села и не скрывают, что причина волнений в том, что им помешали отметить дату 4 июня – день годовщины смерти Хомейни.
Собственно, и свои социальные требования, ставшие поводом к столкновениям, они высказывают под возгласы “Аллаху Акбар”. Тем не менее вторая версия – о том, что акцией управляли из Ирана, не может расставить все точки над “i”. Согласно этой версии, такой шум в преддверии международной нефтегазовой выставки может сыграть на руку Ирану. Однако можно вспомнить, что проблемы властей с нардаранцами возникли задолго до этого, и напряжение все возрастало.
С самого начала всех удивила покладистость властей. Глава ИВ Баку обещал решить все проблемы жителей села, чего не делали по отношению к бунтовавшим жителям других сел. Правда, большинство проблем так и осталось нерешенным. И вдруг власти решили затянуть узел… Нарадаранцы не были готовы к арестам. Шумную реакцию можно объяснить этим. Появление через короткое время такого количества вооруженных сил правопорядка – вряд ли адекватная реакция властей на случившееся, оно скорее указывает на то, что “силовики” демонстрируют: мы готовы к этой акции… Проблема одного назначения вылилась в кровопролитие – логическая концовка событий последнего месяца. К этому шли обе стороны, и ни одна из них не сделала ничего, чтобы избежать крови.
Правда, вряд ли власти были заинтересованы в том, чтобы омрачить самое громкое экономическое событие. Другой вопрос – не было желания под шумок социального конфликта обезвредить всех радикально настроенных нардаранцев. Как тех, кто подозревается в связях с иранскими спецслужбами, так и тех, кто будоражит население и возглавляет их акции протеста с социальными требованиями.
Что касается нефтегазовой выставки и переполоха среди инвесторов и дипломатов, трудно определить размер нанесенного экономике страны ущерба. Многие мировые СМИ сообщили о конфликте в Нардаране, подчеркивая, что, несмотря на подписание многомиллиардных контрактов, внутренняя ситуация в стране все еще остается нестабильной. Последствия могут быть самые разные – от отказа от участия в проектах до сворачивания бизнеса в нашей неспокойной стране.
Однозначную оценку конфликту дать очень трудно. Но основной вывод из происходящего, – то, что в Азербайджане все еще царит недопонимание. Власти и население говорят на разных языках. И хуже всего то, что накал страстей не позволяет прогнозировать безболезненное решение конфликта.
Пока нардаранцы не смирятся с тем, что закон един для всех, не поймут, что, сопротивляясь демократическим реформам, не подчиняясь закону, взывая к Аллаху, заставляя неугодного назначенца уходить в отставку силой, и, наконец, кидая в полицейских камнями, проблем села не решить. Что касается властей, надеюсь, нардаранский опыт позволит им понять, что сила не всегда эффективный метод навязывания своей воли.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год