НУРАНИ
Региональные СМИ продолжают внимательно отслеживать ситуацию, складывающуюся вокруг Грузии. Вопрос о ситуации в Панкисском ущелье выносится даже на нынешнюю встречу спикеров парламентов в рамках “кавказской четверки” (правда, при этом никто не задает себе вопрос, как можно обсуждать вопросы борьбы с терроризмом с представителями такой страны, как Армения, где АСАЛА и ей подобные структуры действуют открыто, а террористов чествуют как национальных героев).
А в регионе продолжают звучать пугающие заявления. Так, председатель верховного совета Аджарии Аслан Абашидзе заявил, что американские военные инструкторы готовят антитеррористические подразделения МО и МВД Грузии вовсе не для акций в Панкисском ущелье, а для этнических чисток: “Я уверен, что они будут готовить военных не для борьбы с террористами, а для “наведения порядка” в других регионах Грузии.
Кто может дать гарантию, что подготовленные американцами грузинские войска не начнут силовые действия в Аджарии?”, – заявил Абашидзе. Кроме того, вывод российских миротворцев из зоны грузино-абхазского конфликта только усугубляет ситуацию, а обсуждение этого вопроса совершенно несвоевременно.
По словам Абашидзе, население Абхазии обеспокоено возможностью геноцида со стороны Грузии, а грузинских политиков заставляет идти на силовое решение внутренних проблем только сильное воздействие извне. “Парламент Грузии открыто заявляет, что он сторонник силового решения абхазской проблемы. Я сделал ответное заявление, что я – за мирное решение. Новая война – это распад Грузии. Если война в Грузии все же начнется, то будет пылать вся земля от Каспийского до Черного моря, а искры разлетятся во все стороны”, – считает глава Аджарии.
МИД России вновь направил Грузии ноту с требованием арестовать и выдать РФ Руслана Гелаева. Сами россияне до сих пор не сумели поймать в Чечне ни Хаттаба, ни Басаева…
Словом, не замечать роста напряженности уже невозможно. Как и того, что “игру на обострение” ведет главным образом Россия и ее союзники, в том числе в Абхазии и Аджарии. И только самые наивные субъекты могут сегодня принимать на веру официальную версию, что волнует Россию в Грузии присутствие на ее территории чеченских террористов – на самом деле Москву беспокоит военное присутствие США в Грузии, пусть даже американцы намерены бороться прежде всего с этими самыми чеченскими террористами, а глава российского МИД Игорь Иванов заявляет, что Москва в принципе не возражает против иностранного участия в антитеррористической операции в Грузии.
И, судя по последним сообщениям прессы, в Москве настроены весьма решительно. Или, по крайней мере, намерены убедить в этом Грузию, попутно подчеркивая, что ради этой страны, которую и на карте найдет далеко не всякий американец, США уж точно не станут портить отношений с Россией. Звучит, что и говорить, логично. Но вот если у России есть причины, которые заставили ее чуть ли не вцепиться в горло дяде Сэму ради контроля над Панкисским ущельем, то, может быть, не менее веские причины “отжать” Россию от Грузии есть и у США?
Для того, чтобы понять, каков на сей раз “призовой фонд”, достаточно одного взгляда на карту. Грузия сегодня – это единственный “транзитный путь” на Запад из Прикаспийского региона, точно так же, как Азербайджан – это единственная “дорога жизни” для Центральной Азии, не находящаяся под контролем России или Ирана.
Теоретически, конечно, у Центральной Азии появилось “окно в мир” через Афганистан и Пакистан, а при помощи транскаспийского пути можно выйти и на Азербайджан. Но только теоретически. Во-первых, несмотря на все достижения в ходе антитеррористической операции, говорить о полноценном транзите через афганскую территорию можно будет только в далеком будущем.
Во-вторых, в случае потери контроля над Южным Кавказом замыкание “меридианального пояса” Россия – Иран станет реальностью, и вся американская группировка в Центральной Азии и Афганистане окажется в подвешенном состоянии: несмотря на то, что Пакистан примкнул к международной антитеррористической коалиции сразу же, важность “транзитного пути” Южный Кавказ – Центральная Азия оказалась такой, что в США была даже отменена 907-я поправка.
В-третьих, даже если США сохранят свое влияние в Центральной Азии за счет Пакистана и Афганистана, наша страна из важного транзитного звена превращается в этакий придаток, находящийся за морем – необходимость установления “физического контакта” с Центральной Азией оправдывает необходимость прокладки транскаспийских коммуникаций, а вот Азербайджану в одиночку обеспечить их экономическую состоятельность будет куда труднее.
И, наконец, положение на Южном Кавказе немедленно отразится на расстановке сил в другом регионе планеты, в ключевом значении которого не сомневается уже никто. Речь идет о Персидском заливе, уже полвека остающемся “главной бензоколонкой” мира.
В том, что именно здесь пройдет второй этап антитеррористической операции, сомневаться не приходится. Цели тоже обозначены – Ирак и Иран. А осуществить эту операцию, не задействовав “южнокавказский плацдарм”, будет непросто, если вообще возможно. Во время войны в Заливе в 1991 году неумолчный гул тяжелых военных транспортных самолетов в небе над Баку был красноречивее всех заявлений о стратегической важности контроля над Южным Кавказом для эффективной политики в регионе Персидского залива.
А позже в прессу просочились сведения, что в операции “Буря в пустыне” была задействована и советская военно-транспортная авиация – тогда СССР, напомним, поддержал силовую акцию против Ирака. И если учесть, что в мире военной авиации существует и такая вещь, как соответствие аэродромов и самолетов, то трудно исключать, что переброска войск в период войны в Заливе затрагивала и территорию Южного Кавказа.
Не менее важен и контроль над нефтью. Монархии Залива, за исключением разве что Бахрейна, можно назвать союзниками США только с очень большой натяжкой – достаточно вспомнить, с каким “скрипом” соглашалась предоставить свои базы США Саудовская Аравия и как в монархиях Залива “не могли” найти банковских счетов Усамы бен Ладена. Военную акцию против Ирака может поддержать разве что Кувейт, пострадавший от иракской агрессии 12 лет назад, но та же Саудовская Аравия, политический лидер региона, открыто дала понять, что делать этого не намерена.
Внушает тревогу и рост влияния религиозных экстремистов, у которых есть сторонники и среди правящих семей (пусть даже речь идет о попытках использовать их в “дворцовых играх”). Словом, у США достаточно причин опасаться “политических проблем” в Заливе. А поводом тут может быть все что угодно: от силовой акции против Ирака до очередной вспышки противостояния на Ближнем Востоке. А так как экономика Запада крайне чувствительна к колебаниям цен на нефть, контроль над которой по-прежнему в руках эмиров Залива, то нет сомнений в том, что “нефтяной шантаж” будет немедленно пущен в ход.
А это значит, что решиться на радикальные шаги, без которых нормализация ситуации в Заливе невозможна, США смогут только тогда, когда будут располагать надежным альтернативным источником нефти.
О том, что эту роль предстоит сыграть именно Прикаспию, в США говорят уже давно. Во всяком случае, такие заявления в Баку еще в середине 80-х делал Пол Гобл.
И вот тут начинается самое интересное. Синхронно с началом антитеррористической операции во многих западных газетах, в том числе и достаточно влиятельных, стали появляться статьи, основной смысл которых сводился к тому, что Россия – это единственная сила, способная “свалить” господство монархий Залива на мировом нефтяном рынке.
Дело происходило на фоне впечатляющей демонстрации солидарности США и России перед общим врагом, но никаких признаков “координации усилий” между странами на мировом нефтяном рынке, которые можно было бы расценить как попытку перехватить инициативу у “нефтяных шейхов”, так и не проявилось. Плюс ко всему куда логичнее было бы предположить, что “перехватывать инициативу” у шейхов Залива США будут при помощи прикаспийской нефти, как о том говорил Джордж Буш в своей речи по поводу “национальной энергетической программы”.
А это уже заставляет по-новому взглянуть на ситуацию. Если ради номинального присутствия в небольшой Грузии США могли и не рисковать отношениями с Россией, то такие соображения, как судьба прикаспийской нефти, эффективная политика в Персидском заливе, надежная связь и снабжение своей группировки в Афганистане и Центральной Азии, меняют расклад интересов. Плюс ко всему после столь бурной реакции на желание Грузии сотрудничать с США Москве будет непросто убедить Вашингтон в искренности своей дружбы, ради которой у США есть смысл отказываться от геополитических “приобретений” на Южном Кавказе.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год