Р.НАСИРОВ
Не обязательно во время экономического спада в какой-либо стране должны останавливаться заводы и фабрики. Это скорее крах производства, который наблюдался практически во всех странах СНГ после развала Союза. К сожалению, Азербайджан не стал исключением, и полный паралич нашей экономики пришелся на период с 1991 по 1993 год, когда внутренний валовой продукт (ВВП) и инвестиции в основной капитал понизились в 3 раза. Данные по сельскому хозяйству отражали падение сразу на 35% и по обороту с прибыли – на 25%.
В 1994 – 1996 годах экономика страны стабилизировалась и уже в 1995 году инвестиции в основной капитал увеличились в 2 раза. В целом с 1996 года показатель ВВП повысился на 55%, иными словами, среднегодовой темп его роста в Азербайджане равен 9%. И это один из самых высоких показателей среди стран СНГ.
Однако наряду с этим можно с уверенностью сказать, что Азербайджан сегодня находится на грани экономического спада, даже несмотря на очевидность всех приведенных достижений. Проблема не в том, что благодаря интенсивному подъему экономики в течение последних (с 1995 года) 7 лет стране удалось достичь всего лишь результатов 1992 года и на фоне доперестроечной статистики успехи кажутся мизерными. Экономическая политика последних нескольких лет, при которой в качестве локомотива всех преобразований был выбран нефтяной сектор, потенциально себя изжила, а альтернатива – ненефтяной сектор – настолько слаба и нестабильна, что малейший форс-мажор может серьезно отразиться на работе многих государственных и коммерческих промышленных объектов.
Собственно, форс-мажор уже имел место быть. По данным за январь, промышленное производство в стране снизилось на 2%. Правда, в правительстве советуют не воспринимать эту цифру как нечто из ряда вон выходящее и спокойно указывают на данные Госкомстата, согласно которым в пишевой промышленности был отмечен рост на 29,1%, текстильной – в 39 раз, строительных материалов – на 41,3% и т.д. Это и есть та самая альтернатива, экономические показатели которой так и не смогли покрыть причин спада. Которые в свою очередь кроются в работе структур топливно-энергетического комплекса: по данным Госкомстата, доля нефтепереработки в удельном весе промышленного производства в январе понизилась на 25%, а выработка электроэнергии уменьшилась на 9,4%.
Отрасли занимают достаточно солидное место в котле промышленных показателей, что и объясняет спад общей составляющей на 2%. Более того, в правительстве кивают на то, что с марта 1997 года падение темпов промышленного производства наблюдается впервые, а поскольку развитие экономики любой страны протекает спиралеобразно и после длительного подъема обязательно наступает период спада, то особых причин для беспокойства вроде бы нет.
Но так ли все на самом деле? С электро-энергетическим комплексом картина несколько туманна. Одни чиновники утверждают, что меньше электроэнергии на Мингячевирской ГРЭС было выработано в связи с аварией, другие выдвигают более гипотетическую теорию, что, мол, с января поставки газа в Азербайджан улучшились, в связи с чем потребители стали меньше использовать электроэнергию и компенсировали тепло в квартирах газовым отоплением. К тому же, утверждая, что даже если производство предприятий электро-энергетического комплекса понизится на 5%, чиновники не сильно грешат против истины, все равно общая статотчетность по промышленному производству из-за стабильности нефтедобычи не должна пострадать.
Более прозрачно очерчиваются контуры проблемы в нефтяном вопросе. Согласно одному из последних постановлений правительства о топливно-энергетическом балансе, переработка сырой нефти в стране будет оставаться на нынешнем уровне и даже в ближайшей перспективе незначительно уменьшится. А это значит, что республика, на долю нефтяного сектора которой приходится более 70% общего выпуска промышленной продукции, еще больше будет зависеть от экпорта нефти, а значит, мировых цен на сырье. Но беспокоит даже не это – страна уменьшает производство нефтепродуктов, отдавая предпочтение экспорту сырой нефти. Уже сегодня доля сырья в экспорте равна 75%, переработанных углеводородов – 15% и лишь 10% вывозимой из Азербайджана продукции приходится на долю ненефтяного сектора.
Между тем и финансовое состояние одного из составляющих локомотива отечественной экономики – ГНКАР оставляет желать лучшего. Дебиторская задолженность различных предприятий компании составляет в целом 9 трлн. 966 млрд. 880 млн. манатов ($2,07 млрд.). В этой сумме сидят долги АООТ “Азерэнержи”, АОЗТ “Азеригаз”, Минсельхоза. Кредиторский долг компании равен 5 трлн. 848 млрд. 339 млн. манатов, из которых 4 трлн. 641 млрд. 693 млн. манатов ГНКАР должна Министерству налогов. Из-за этих долгов в текущем году, министерство даже не сумело выполнить бюджетные прогнозы и в январе справилось с заданием на 56%.
Правда, выполнение госбюджета – это уже больше социальный вопрос, поскольку львиная часть казны расходуется на погашение пенсий, социальных пособий и выдачу зарплаты. Однако не является ли сказанное доказательством “голландского синдрома”, об опасности “заразиться” которым регулярно, но, к сожалению, безуспешно предупреждали независимые экономисты. Тщетно…
В результате в 2002 год Азербайджан перешел с массой проблем в ненефтяной сфере экономики. Некоторые из них высказал на днях госсоветник по экономическим вопросам Вахид Ахундов: остается нерешенной проблема неплатежей, несовершенство системы контроля за использованием бюджетных средств, нерациональное использование средств внебюджетных фондов, недостаточность реформ в области тяжелой промышленности и, в первую очередь, в машиностроении, а также медленное развитие процесса разгосударствления социальных объектов, слабое развитие банковской сферы, из-за чего недоработаны механизмы выдачи кредитов для поддержки частного предпринимательства и т.д.
Однако, по мнению ряда экономистов, азербайджанская экономика находится на пороге серьезных испытаний и по другим причинам. Так, зампред ПНФА (“классики”), экс-премьер страны Али Масимов сказал “Эхо”, что очень скоро понижение экономических показателей будет очевидным, поскольку с 1996 года, когда экономика страны была практически на нуле и “не работало все, что вообще могло не работать”, любое мало-мальское экономическое достижение сильно отражалось на статистике. Теперь же лимит роста исчерпывается. При этом экономист не исключил возможности, что в целом, на фоне происходящего, официальная статистика будет утверждать обратное.
В свою очередь известный экономист, д.э.н. Захид Мамедов, также предсказывая углубление спада в экономике Азербайджана, связал его с отсутствием в стране формирующего рынок среднего класса. Он утверждает, что за прошедшие 8 лет практически все зажиточные люди, которые могли позволить себе купить иномарки, построить виллы и т.д., уже приобрели желаемое. Теперь они не будут ощутимо воздействовать на внутренний рынок, на котором много всего, но отсутствует потребность. Основная масса населения, средняя зарплата которой колеблется в пределах $40, не может создать на рынке серьезный спрос на товары. Между тем предложений на этом рынке хоть отбавляй, и по большей части он представлен продукцией зарубежных производителей.
От себя добавим, что А.Масимов и З.Мамедов высказали лишь субъективное мнение, может, даже непопулярное. Но ведь есть объяснение, почему в то время, как в Азербайджане зафиксирован спад промышленного производства, в странах, развивающихся параллельно, наблюдается совершенно иная картина: в Казахстане этот показатель повысился на 13,2%, Армении – на 7,1%, Молдове – на 6,1%, Грузии – на 5%, Беларуси – на 2,9%, России – на 2,2% и т.д.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год