И.ЮСИФОГЛУ
Сегодня, как сообщила “Эхо” директор Бюро по правам человека и соблюдению законности (БПЧСЗ) Саида Годжаманлы, пройдет заседание Комитета защиты прав экс-редактора газеты “Хюрриет” Гурбана Мамедова. Этот осужденный, напомним, уже третий день проводит акцию голодовки в связи с незаконным заключением его на пять дней в карцер.
Начата, как сказала С.Годжаманлы, кампания в поддержку Г.Мамедова. Так, вчера комитет собирал подписи правозащитников. Одновременно, говорит С.Годжаманлы, будет вестись работа и с международными организациями, для чего планируется обращение в СЕ. Кроме того, вчера в Гобустанской тюрьме было намечено рассмотрение ходатайства генпрокурора о пересмотре дела экс-главы Минобороны Рагима Газиева.
Однако, как сообщил адвокат Газиева Эльтон Гулиев, заседание было перенесено на неопределенный срок по неизвестным причинам. Сегодня Э.Гулиев намерен встретиться в Гобустанской тюрьме с Р.Газиевым и И.Гамидовым. Сегодня же защита И.Гамидова приступает к рассмотрению материалов уголовного дела экс-главы МВД Азербайджана. Дата рассмотрения ходатайства генпрокурора в отношении этого заключенного пока не определена.
Как сообщил нашему корреспонденту адвокат И.Гамидова Явер Гусейнов, в ходе подготовительного заседания суда защита выдвинет два требования: провести судебное следствие и обеспечить участие на пересмотре дополнительных свидетелей, представленных адвокатами. И.Гамидов, как Р.Газиев и экс-глава т.н. “Талыш-Муганской республики” Аликрам Гумбатов, требуют открытого суда. Однако, “если процесс пройдет в Гобустанской тюрьме, то участвовать в нем можно будет только по специальным пропускам”, – говорит Я.Гусейнов. Кроме того, не гарантировано, что в зале заседания смогут присутствовать представители СМИ и правозащитники. Поэтому И.Гамидов обратился к общественности с просьбой о поддержке.
В эти дни с письмом к генсеку СЕ обратился еще один заключенный – Фахмин Гаджиев. Как сообщила правозащитница С.Годжаманлы, Ф.Гаджиев протестует против невключения его в список политзаключенных СЕ. Заключенный обращается к генсеку СЕ с просьбой “о всестороннем изучении материалов уголовного дела и вынесении справедливого решения экспертами”, назначенными В.Швиммером “для расследования ситуации”. Помимо этого, не исключено, говорит директор БПЧСЗ, что в ближайшее время с инициативами выступят и другие комитеты защиты прав политзаключенных. “Демонстрация СЕ решимости защищать права человека в Азербайджане позволяет этим людям надеяться на справедливость и свободу”, – говорит С.Годжаманлы.
Между тем вчера с инициативой выступил директор Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов. Правозащитник предлагает еще один путь пересмотра дел осужденных на пожизненное заключение. Еще в январе-феврале 1998 г., говорит Э.Зейналов, при обсуждении проекта закона об отмене смертной казни некоторыми юристами, в том числе председателем парламента Муртузом Алескеровым, высказывалась мысль о том, что при отмене смертной казни меру наказания бывшим смертникам надо назначить в виде длительного, но не пожизненного лишения свободы, и лишь потом ввести эту новую меру наказания. При этом они опирались на статьи 71 и 149 Конституции, закрепляющие отсутствие обратной силы у тех новых законов, которые могут отягчить положение граждан.
В формулировке ст. 6 действовавшего на тот момент Уголовного кодекса (УК), отражавшей аксиому юриспруденции, “закон, …усиливающий наказание или иным образом отягчающий положение лица, совершившего преступление, обратной силы не имеет”. Контраргументом было утверждение, что по сравнению со смертной казнью пожизненное заключение было существенным облегчением.
Однако смертная казнь – это не обычное наказание, по меньшей мере потому, что после ее исполнения ничего уже нельзя исправить. И условием вступления в Совет Европы было утверждение заложенного в европейском законодательстве права на жизнь, а не введение пожизненного заключения. Таким образом, речь шла именно об отмене смертной казни с заменой одной из имеющихся альтернатив. На начало 1998 г. такой альтернативой по ст. 23 УК могли быть в случае вынесения решения суда – максимальный срок в 15 лет лишения свободы, а в случае помилования – лишение свободы на срок от 15 до 20 лет. При этом правом помилования с 1991 г. обладает лишь президент Азербайджанской Республики, поэтому более логичной явилась бы замена смертной казни лишением свободы на срок в 15 лет.
Закон же от 10 февраля 1998 г. в нарушение международно признанных норм установил для лиц, осужденных до момента вступления закона в силу, гораздо более тяжкое наказание – пожизненное заключение. “Пожизненный срок – это не наказание. Это – замедленная смертная казнь”, – говорит Э.Зейналов. В этой связи директор ПЦА призвал Конституционный суд Азербайджана опротестовать закон от 10 февраля 1998 г. в указанной части, а Милли меджлис АР – внести в него поправки, заменяющие бывшим смертникам высшую меру наказания на 15 лет лишения свободы.
Это решило бы, считает правозащитник, судьбу большинства из 22 “политических” пожизненников, которые получили это наказание по обвинению в преступлениях, совершенных до 21 февраля 1998 г., когда закон об отмене смертной казни вступил в законную силу.
Речь конкретно может идти об Эльдаре и Садыхе Алиевых, Эльчине Амирасланове, Аликраме Гумбатове, Вагифе, Магсуде и Сурете Гусейновых, Арифе Кязымове, Даянате и Керамате Керимовых, Сабухи и Сахибе Мамедалиевых, Гасане, Магсаде и Эльшаде Мустафаевых, Сафе Поладове, Интигаме Гаибове, Рагиме Газиеве и Яшаре Шахмурадове. Вместе с тем Э.Зейналов не знает, удовлетворит ли его предложение СЕ и самих осужденных.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год