Расим АГАЕВ
Морозным вечером января 1780 года Иосиф Аргутинский Долгорукий, армянский архиепископом сидел в доме генерал-поручика Александра Васильевича Суворова и вел неспешный разговор “об оказании помощи народу нашему и стране нашей”. Это была не первая встреча архиепископа с русским генералом, который только что был вызван из Полтавы в Петербург.
Вместе с пожалованной бриллиантовой звездой ордена Св. Алексндра Невского императрица Екатерина II разъяснила будушему генералиссимусу, что на него возлагается новое поручение. Александр Васильевич должен выехать в Астрахань и начать подготовку в кавказскому походу.
“Армения уже несколько веков как лишилась государя своего и особенного правления, многими местами овладели турки и персияне”, – рассказывал горестно архиепископ, с печалью, заглядывая в глаза своему высокопоставленному собеседнику. Далее, немного поразмыслив, он сообщил, что Армения отпустошена, “много народа переселилось в разные места”, но армянские мелики в Карабахе и Сигнахе еще сохранили независимость и в случае необходимости могут выставить свои войска.
Следствием общения с Иосифом Аргутинским и его земляками явились многочисленные записки екатерининского полководца, говоря по-современному, военно-политическое обоснование будущей кавказской кампании. Помимо прочего, в них имеются и следующие строки: “От великого армянского государства осталось после шаха Аббаса пред двумя веками самовластная провинция Карабаг. В ней ныне пять меликов. Сигнаги (кантоны) ее: тараперд, гермидорт, Дузаг, Варанд, Хачен…”. Спустя 230 лет Гейдар Алиев, только что по второму разу возглавивший Азербайджан, напрявлялся в Москву.
В первопрестольной его ждала встреча с новым кремлевским правителем Борисом Ельциным. В числе многих документов и материалов азербайджанский руководитель прихватил с собой и большую карту Нагорно-Карабахской автономной области, с прилегающими к ней районами Азербайджана. В телефильме об этом визите сохранился сюжет – Алиев, Ельцин, русские генералы склонились над картой, азербайджанский президент разъясняет им, что Агдам, Зангеан, Физули и др. только что захваченные армянами территории находятся вне пределов НКАО.
К слову, упомянутый выше архиепископ и армянский богач-дворянин Иван Лазарев, имевший при дворе Екатерины II значительный вес, в свое время преподнес Суворову историческую карту Армении. Карта сия послужила не одному поколению русских политиков и военачальников ориентировкой о землях армянских и судьбах армянского народа.
Увы, представления Кремля о Карабахе и особенностях истории армяно-азербайджанских взаимоотношений с потемкинских времен не сильно изменились. Справедливости ради стоит сказать и о том, что информированность заокеанских дипломатов, вроде Кери Кавано, немногим превосходит, скажем, горбачевскую. Осведомленность ЦРУ, госдепа и Пентагона в кавказских делах пронизана теми же мифами, байками, “историческими картами”, которыми подпитывалась многие десятилетия российская, а позже советсая дипломатия.
Задолго до Грибоедова, разместившего на арабских землях тысячи армянских семей из Персии, Суворов активно участвовал в переселении крымских армян в районы Ростова. Артемий Араратский в своих записках рассказывает об армянах в Кизляре и других районах Кавказа. Привычка любую точку земли, куда когда-либо ступала нога армянина, называть частью армянского государства – одна из болезненных особенностей ментальности этого этноса.
Для того, чтобы опровергнуть многократно повторяемые в различных изысканиях свидетельства, являющиеся большей частью домыслами, необходима деятельность целой исторической школы. Автор сих строк в разные времена и на разных уровнях пытался пробить идею создания азербайджанских центров армяно-и карабаховедения. Увы, усилия уходили в песок, столкнувшись с глухим неприятием официальных верхов и научных кругов. А как обеспечить системное оппонирование без базовых научных центров? Политическая установка Азербайджана – советского и независимого – с помощью исторических изысканий доказать свое право на обладание Карабахом оказалась неэффективной.
Ни ученые, ни публицисты не смогли представить вниманию мировой общественности достаточного исследовательского материала и проявить рвение, сравнимое с армянским и их вездесущих лоббистов.
Об этом приходится говорить в связи с периодически раздающимися призывами засучив рукава, доказывать историческую правоту, формировать азербайджанское лобби, расширять диаспору и т.д. и т.п., что должно изменить в конечном счете сложившееся мнение о сути конфликта. Армянская диаспора имеет многовековую историю, она контролирует значительную часть мирового частного капитала. Таким образом, соперничество в этой плоскости, если и принесет какие-то дивиденды, то, скорее всего, в необозримом будущем. Проблему же необходимо решать при жизни нынешнего поколения. Все исторические доводы (домыслы) армянской стороны имеют одно уязвимое место – претензии на обладание Карабахом лишены правовой основы.
Историко-публицистические изыскания – это некий фон, “фактологическое” подспорье в политико-дипломатической войне, которую многие десятилетия ведет Армения, то скрытно, то явно против Азербайджана. Азербайджанская дипломатия, увы, в этом смысле остается плохо вооруженной. Главное же оружие – правовая несостоятельность армянских претензий, как представляется, используется недостаточно эффективно. Между тем первые правовые документы России заключены с карабахскими ханами.
Карабах отошел к России в составе азербайджанских ханств, в годы советизации он приобрел международно признанный статус на основе советских конституций. К этому следует присовокупить и соответствующие резолюции СБ ООН. Захват Карабаха и реализация агрессивных планов Армении стали возможны после того, как перестройка и новое мышление Горбачева отбросили один из фундаментальных принципов сложившегося во второй половине XX века миропорядка – нерушимость международно признанных границ.
Кавказский регион, так же, как и ряд районов евразийского и афроазиатского континентов, к сожалению, оказался погруженным в смуту, связанную с пересмотром устоявшихся границ. Азербайджанская дипломатия могла бы инициировать модифицированные идеи и предложения, связанные с нерушимостью международно признанных границ, в, так сказать, южно-кавказском варианте.
Такого рода дипломатические инициативы позволили бы рассмотреть конфликт с точки зрения существующих историко-правовых документов. Вообще, любые переговоры об урегулировании армяно-азербайджанских отношений, о статусе НК имеют смысл только на четкой правовой базе, определившей историческое развитие области. В противном случае дипломатия, вместе с посредниками, погружается в омут исторических карт, начертанных армянскими архиепископами для византийских, английских, русских, а теперь и американских генералов. Что мы сегодня, к сожалению, и наблюдаем.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год