Расим МУСАБЕКОВ, политолог
В современной азербайджанской политической лексике понятие оппозиция – одно из наиболее часто употребляемых. Одни ругают оппозицию, видя в ней источник всех бед в стране. Другие усматривают в оппозиции воплощение своих надежд на лучшее будущее для народа. Однако многие до сих пор не уяснили для себя, что есть оппозиция в действительности, какое место и роль отводятся ей в современном обществе. После II съезда партии “Ени Азербайджан”, на котором, с подачи ее председателя Гейдара Алиева, возобладала кампания угроз и унижений в адрес оппозиции, вопрос взаимодействия власти и противостоящих ей политических сил вновь выдвинулся в центр внимания общественности.
Что есть оппозиция?
В широком смысле оппозиция означает группу людей, оппонирующих мнению, либо противодействующих политике властвующей группы или преобладающего большинства. В правовом обществе оппозиция – признанный и необходимый элемент политической системы. В стране старейшей парламентской демократии – Великобритании, лидер оппозиции и формируемый им теневой кабинет министров получают зарплату от государства.
В Турции лидер основной оппозиционной партии, согласно официальному протоколу, – четвертое лицо в государстве. В США, Франции, Германии и многих других развитых странах главы государств и правительств регулярно проводят консультации с лидерами оппозиции, особенно в кризисной ситуации.
Оппозицию подразделяют на парламентскую и внепарламентскую. Последние представляют многочисленные общественные объединения, которые не стремятся к власти, а ограничиваются задачей оказания давления на правящие круги в решении общественно-значимых проблем. Таковыми являются антивоенные движения, правозащитные, экологические, женские, молодежные организации. Иногда в качестве внепарламентской оппозиции выступают профсоюзы, в частности, в вопросах социальной защиты безработицы и др.
В демократических странах понятие “непримиримая” или “неконструктивная” оппозиция употребляется редко, а выделяют антисистемные силы и политический экстремизм. К антисистемной оппозиции обычно относят коммунистические, троцкистские, анархистские, полуфашистские партии и организации, заявляющие о своем неприятии существующей системы и твердом намерении добиваться ее изменения. Однако до тех пор, пока эти силы ограничиваются крикливой пропагандой и не нарушают действующих законов, власти внимательно отслеживают, но не пресекают их деятельность.
Иное дело экстремисты. С организациями, вставшими на путь террора и насилия, борьба ведется решительно и бескомпромиссно, с использованием всех возможностей государства.
Понятие “непримиримой” оппозиции введено в оборот для характеристики некоторых военно-политических групп, противостоящих властям в странах, охваченных гражданской войной, либо пытающихся выбраться из глубокого политического кризиса. Так, непримиримой оппозицией являлись моджахеды в Афганистане, Хомейни и его сторонники в борьбе с шахским режимом в Иране, а сегодня в этом качестве выступает фронт исламского спасения в Алжире и некоторые другие.
Основная отличительная черта непримиримой оппозиции – наличие у ней способности парализовать либо существенно затруднить функционирование государственной власти при одновременном нежелании пойти на политические и правовые способы урегулирования противоречий.
Отношения противостоящих сторон определяются формулой: либо мы, либо они. Непримиримая оппозиция не ограничивается чисто политической борьбой, а, как правило, обращается к вооруженным акциям, отвечая насилием на насилие.
…Оппозиция в Азербайджане начала формироваться на волне народного возмущения в связи с неспособностью тогдашних коммунистических властей возглавить борьбу против наглых притязаний армян на Нагорный Карабах и за независимость. Именно противостояние объединенной в Народный фронт широкой национально-демократической коалиции с промосковскими властями определяло вектор политических процессов в стране на рубеже 80-90-х годов. Однако после самоликвидации местной компартии и восстановления независимости условия кардинально изменились. От НФА стали отпочковываться политические партии, такие, как ПННА, “Мусават”, ПГС, и др., а большая часть посткоммунистической элиты консолидировалась в правящую ныне ПЕА.
Ситуация 10-летней давности как бы повторилась, с той лишь разницей, что власть теперь консолидирована, а оппозиция разобщена. С целью консервации выгодной для себя ситуации правящий режим проводит линию на дифференциацию оппозиционных партий. Сравнительно слабых и не очень опасных оппонентов проводят в парламент и создают относительно комфортные условия. На неугодных же навешивают ярлык “непримиримой” или “неконструктивной” оппозиции, “опасных радикалов” и чуть ли не “врагов народа”, порывающих государство на деньги из-за рубежа.
В этом качестве близкие к властям идеологи и СМИ чаще всего выставляют “Мусават”, НФА (“классики”), ДПА, а с недавнего времени ПННА и ЛПА и некоторые другие партии. Обосновывается это тем, что последние не признают правовую легитимность нынешнего главы государства, ставят под сомнение законность проведенных выборов в ММ, резко критикуют власти и т.д. Однако в глазах международного демократического сообщества азербайджанская оппозиция выглядит вполне конструктивно. Ведь не признавая власти Азербайджана де-юре, почти все политические силы страны подчиняются им де-факто. Более того, они не отвергают возможность диалога и сотрудничества в вопросах, имеющих общенациональное значение, воздерживаются не только от вооруженной борьбы, но даже не прибегают к таким мирным, но сильным средствам, как призыв к гражданскому неповиновению.
Замечу также, что непримиримость – не доминирующая черта нашего национального характера. Напротив, у азербайджанцев чрезвычайно распространены конформизм, желания избежать крайности. Возможно, благодаря именно этому мы смогли избежать гражданской войны, хотя несколько раз стояли у ее порога. Так что у нас скорее неумелая власть, готовая без раздумий применять насилие для подавления своих оппонентов, нежели непримиримая оппозиция.
…Типичная реакция официальной пропаганды заключается в обвинении оппозиции в том, что та борется за власть. Как будто это преступление. Возможно, в сознании посткоммунистической элиты, не отягощенном демократическими знаниями, это действительно представляется тяжким преступлением. Но для внешнего наблюдателя это звучит глупо и смешно. Ведь следуя их логике, нужно тогда открыто заявить, что власть – исключительная привилегия узкой группы лиц – Гейдара Алиева, членов его семьи и подобострастной чиновной челяди. Если же власть есть нечто порочное по своей природе и стремление к ней есть преступление, то возникает резонный вопрос: что ж правящая элита так сильно держится за эту “порочную” власть?
Глава государства и идеологи правящего режима без устали клянутся в верности демократическому выбору и заверяют о своем намерении двигаться вперед по этому пути. Для подтверждения этого приводят демократические положения Конституции, называют число независимых СМИ и политических партий, проведение выборов на альтернативной основе и в условиях плюрализма. Все это так, по крайней мере, внешне, но при максимально выхолощенной сути. Безусловно, наличие партий, независимых газет и проведение выборов – неотъемлемая составная часть демократии, но одного этого права недостаточно.
Испытанием демократии на прочность служит не только умение правителей найти возможности для убеждения, обмана или запугивания большинства избирателей, которые раз в пять лет поставят крестик в нужном месте. В подлинно демократическом государстве политическая и общественная система должна предлагать избирателю реальный выбор. А это требует от государства терпимости в отношении разных мнений и подразумевает существование гражданских организаций, которые поддерживали бы оппозиционных политиков.
Демократия в соответствии с принятыми в мире нормами считается прочно утвердившейся лишь после того, как правящая партия в первый раз мирно уступит власть победившей оппозиции. Напоминаю это специально для распаленных своим всевластием лидеров “новых азербайджанцев”, во всеуслышание заявляющих о том, что их партия вечно будет у власти.
При демократии наблюдается цивилизованное соперничество различных политических сил, каждая из которых обращается за поддержкой к народу. У нас же имеет место противостояние власти и народа, в советское время это было противостояние коммунистической номенклатуры и народа. Гейдар Алиев не только расставил своих приближенных на все мало-мало значимые посты в структурах исполнительной, законодательной и судебной властей, но и решил уже сам себе назначить “удобную” оппозицию.
На сей раз власти отвели такую роль коммунистам Рамиза Ахмедова, достигшего, наконец, понимания с руководителем президентской администрацией Мехтиевым, керимовскому крылу ПНФА и Партии гражданской солидарности Сабира Рустамханлы. Последние, в отличие от коммунистов, видимо, не совсем оправдывают ожидания и потому их в последнее время также стали именовать “неконструктивными”.
Желание политических сил дистанцироваться от скомпрометировавшей и растерявшей авторитет власти весьма симптоматично. Маневры с “карманной” оппозицией нигде не приносили успеха ни самим авторитарным властям, ни политикам, пошедшим на нечестную игру. Пример тому – незадачливая судьба соглашательского реформатора Шахпура Бахтияра, периода кризиса шахского режима в Иране или же Вука Дражковича, вошедшего в правительство сербского диктатора Милошевича.
Однако сказанное вовсе не означает, что вина за медленное развитие демократии в стране ложится исключительно на действующие власти. Наряду с ними долю ответственности должны взять на себя и оппозиционеры. Последние демонстрируют неумение подчинить достижению позитивных результатов собственные амбиции, нежелание консолидироваться, неспособность привнести на политическую сцену новые идеи и дать дорогу новым ярким лидерам. Властям пора перестать отругиваться по типу “сам дурак”, а предъявлять общественности результаты своей деятельности. Наполеон очень точно заметил, что “лучший оратор в мире – это успех”. В свою очередь оппозиции наряду с критикой властей следует акцентировать собственные позитивные предложения по решению стоящих перед страной проблем.
Одним словом, политические процессы в Азербайджане могут и должны развиваться мирно, на основе диалога. Ведь подавлением оппозиции нельзя снять объективно существующее в стране недовольство, невозможно исключить соперничество за власть и влияние между различными общественными слоями и группами. Значит, нужно предоставить общественно-политическим процессам возможность реализоваться в цивилизованных демократических формах, а полицейские меры, грубый произвол порождают лишь ненависть и жажду мести. А это путь в некуда.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год