НУРАНИ
Итак, судя по последним заявлениям представителей официальных властей, у идеи размещения в Азербайджане военных баз, которые именуют то “американскими”, то “натовскими”, есть и сторонники, и противники.
Среди последних – вице-президент ГНКАР Ильхам Алиев и вице-премьер Аббас Аббасов, отвечающий за экономические связи с Россией. Да и в ведомстве Сафара Абиева дают понять, что идея о базах существует только на уровне “есть мнение”.
“Мнение”, кстати говоря, высказывается не в первый раз. Впервые с подобной инициативой выступил в январе 1999 года Вафа Гулузаде, занимавший тогда пост госсоветника по вопросам внешней политики. Он предложил передислоцировать на Абшерон американскую военную базу “Инджирлик”. Россия в ультимативной форме потребовала от Гейдара Алиева дезавуировать слова своего госсоветника и уволить его из своей администрации.
Президент Азербайджана в одном из интервью дал понять, что резон в словах Гулузаде есть, но потом на Стамбульском саммите ОБСЕ заявил, что выступает категорически против иностранного военного присутствия на Южном Кавказе. То есть, в очередной раз намекнул на российские базы в Армении, но и сделал то, чего от него ждали в Москве – дезавуировал предложение о натовских базах. Теперь о базах начали говорить снова. Однако серьезные политические инициативы так не высказываются.
БАЗА – ЕЩЕ НЕ ЧЛЕНСТВО В НАТО
Так или иначе, идея о размещении в Азербайджане иностранных, в частности, турецких, американских или “усредненно-натовских”, военных баз существует. И обсуждение ее продолжается. Но если желающих высказать собственное мнение по этому поводу достаточно, то о конкретных юридических механизмах, которые регулировали бы статус самой базы, обязательства сторон и т.д., известно куда меньше. Прежде всего военные базы на территории стран, входящих в НАТО, и стран, в нее не входящих, – это далеко не одно и то же. Согласно договоренностям, действующим внутри Организации Североатлантического договора, в рамках общих военных операций (а они должны быть интернациональными) командование НАТО задействует военную инфраструктуру входящих в блок стран.
В оперативное управление НАТО могут передаваться “местные” военные базы, точно так же для этих целей могут использоваться и военные базы одной страны – члена НАТО, расположенные на территории другой, как, к примеру, “Рамштайн” в Германии или “Инджирлик” в Турции. Чаще всего для совместных операций используются аэродромы и порты, в случае задействования воздушного пространства в игру вступают авиадиспетчеры. На практике это означает, что в ходе многонациональных учений и маневров отрабатывается именно взаимодействие армий разных стран. Кроме того, в НАТО большое внимание уделяется “языковому барьеру” – как американскому летчику заходить на посадку на итальянский аэродром и вести переговоры с диспетчерами? В НАТО два официальных языка – английский и французский, и их знание в офицерском корпусе на всех уровнях обязательно.
Официальные представители военного командования НАТО вспоминали, что во время операции в Косово международным силам приходилось использовать инфраструктуру Венгрии, которая на момент начала войны была членом НАТО в течение 12 дней. Существует в НАТО и так называемая “датско-норвежская” модель. На территории этих стран нет иностранных воинских контингентов, но в то же время тут располагаются радары, средства связи и т.д. И, разумеется, на эти страны распространяются принятые в НАТО гарантии безопасности: как указано в тексте Североатлантического договора, нападение на одну страну – члена НАТО расценивается, как нападение на всех. Но это, повторим, касается стран, являющихся ЧЛЕНАМИ НАТО, в то время как военные базы стран, входящих в Североатлантический блок, располагаются и на территории государств, непосредственно в НАТО не входящих.
География, к примеру, американских военных баз весьма обширна: это и страны Европы, и Ближний Восток, и район Персидского залива, и Индийский океан, и Дальний Восток. Свои зарубежные базы имеет Великобритания, в частности, на острове Кипр – “Декелия” и “Акротири”. Операции НАТО на Балканах создали еще один прецедент развертывания натовской военной базы за пределами зоны ответственности блока, то есть на территории страны, в НАТО не входящей, – в Македонии. Однако наличие военных баз еще не означает, что на эти страны автоматически распространяются гарантии Североатлантического договора. Уже упоминавшаяся Македония – классический пример.
После того, как на территории этого государства заявили о себе албанские боевики, в Македонии, по всей видимости, рассчитывали, что воевать с ними будут солдаты KFOR, основная база которых находилась во время косовской войны именно в Македонии. Те, однако, вступать в “огневой контакт” с албанцами не спешили. Североатлантический блок выразил солидарность с руководством Македонии, прилагал активные дипломатические усилия, “воздействуя” на косовских албанцев, в том числе Ибрагима Ругову и Хашима Тачи, но вступать в конфликт на стороне македонцев не стал.
ЕСТЬ ЛИ У НАС ИНОЙ ВЫХОД?
Аргументы противников размещения в Азербайджане военных баз США и НАТО известны: не следует превращать территорию нашей страны в арену столкновения геополитических интересов великих держав. Нам следует придерживаться политики нейтралитета, иностранное военное присутствие плохо само по себе и т.д. На первый взгляд, звучат они достаточно убедительно. Проблема в том, что политика – это искусство возможного. И попытки привнести в нее элементы “розовой мечты”, не основанной на реальности, не просто нерезультативны – в условиях азербайджанской конкретики они смертельно опасны.
Азербайджан занимает чрезвычайно важное геополитическое положение – на пересечении “меридионального пояса” Москва – Тегеран, с дальнейшим включением Багдада и, возможно, Дамаска, который усиленно создает российская дипломатия, и “широтного”, включающего в себя масштабные геоэкономические проекты и поддерживаемого дипломатией западной. Без надежного контроля над Азербайджаном невозможны ни полноценное развертывание ни экономических и политических процессов на юге Евразии, от разработки прикаспийской нефти до создания новых транспортных путей, ни создание нового российского военно-политического блока.
Азербайджан – это единственный способ наладить надежную сухопутную связь между Москвой и Тегераном и единственные же “ворота” в Центральную Азию вне московского и иранского контроля. Острейшее соперничество великих держав за влияние на нашу страну в таких условиях предопределено, и очевидно, что оно является постоянным фактором риска для нашей страны.
Конечно, на определенных этапах можно найти пресловутый “баланс интересов”, но никто не может дать гарантии, что в какой-то момент кому-то из внешних “игроков” не захочется этот самый “баланс” пересмотреть. В то же время возможности восьмимиллионного Азербайджана противостоять попыткам внешнего давления ограниченны.
Распространение на Азербайджан неких внешних гарантий безопасности, которые не могут не включать в себя иностранного военного присутствия, – это для нас, будем откровенны, единственный выход. Напомним: Россия и Армения связаны военным договором. Что стоит делать в таком случае Азербайджану: всеми силами укреплять партнерство с НАТО или предаваться розовым мечтам о “нейтралитете” – вопрос риторический.
А ЧТО ДУМАЮТ В НАТО?
Даже если намерение Азербайджана разместить на своей территории военные базы США или другой страны, входящей в НАТО, и будет выражено с требуемой четкостью и на должном уровне, одного его явно недостаточно – необходимо, чтобы оно было поддержано и другой стороной. Идея разместить военную базу в Азербайджане выглядит привлекательной.
Во-первых, Североатлантический блок практически не располагает тут необходимой инфраструктурой. Публиковавшиеся в советской печати 70 – 80-х годов карты и буклеты выявляют весьма любопытную картину. В Европе расположено множество военных баз НАТО. Не менее плотный “частокол” американских военных баз существует на Ближнем и Дальнем Востоке. Однако “южное подбрюшье” сначала СССР, а теперь России оказывается практически неприкрытым: тут имеются базы в Турции, затем – на Африканском Роге, а дальше американсая военная база на острове Диего-Гарсия.
Во-вторых, Азербайджан является узловым пунктом и “меридионального пояса” Москва – Тегеран. Азербайджан – это и способ надежно “заблокировать” попытки контакта между Россией и Ираном, и единственные “ворота” в Центральную Азию. К тому же установленные здесь радиолокационные станции позволяют контролировать именно наиболее взрывоопасные регионы: Персидский залив, Средний Восток и т.д.
МНОГОЕ ЗАВИСИТ ОТ… МОСКВЫ?
Конечно, на площади перед штаб-квартирой НАТО в Брюсселе азербайджанский флаг вряд ли появится скоро. Тем не менее, комментируя возможность вступления в Азербайджан государств постсоветского пространства, в том числе и стран Южного Кавказа, официальные представители НАТО подчеркивают, что “дверь остается открытой”, и вступлением в НАТО Венгрии, Чехии и Польши процесс его расширения не завершился.
Другое дело, когда именно это произойдет. Еще сложнее ответить на вопрос, насколько реально размещение военных баз в Азербайджане до урегулирования конфликта с Арменией. Американские представители постоянно подчеркивают, что для полноценного военного сотрудничества необходимо урегулировать конфликт с Арменией. Тем не менее вероятность, что США рано или поздно решатся на проведение в регионе “асимметричной политики” и оказание Азербайджану прямой военной поддержки, достаточно велика.
И, как ни странно это звучит, многое тут зависит от Москвы. Если накал противостояния между Москвой и Вашингтоном дойдет до критической черты, то не исключено, что карабахский конфликт будет развиваться по логике и законам “холодной войны”: за Арменией будет стоять Россия, за Азербайджаном – Запад. Более того, как показывают события на Балканах и в зоне Персидского залива, США и НАТО не так уж редко вмешиваются в региональные конфликты за пределами зоны ответственности блока, и вовсе необязательно, чтобы на это вмешательство были согласны все их участники и тем более Москва.
“ПРОГРАММА-МИНИМУМ” ИЛИ ВЫБОР ПАРТНЕРА?
Наиболее сложная проблема во взаимоотношениях Азербайджана со своими евроатлантическими партнерами – нестабильность нашего внешнеполитического курса. За прошедшие семь – восемь лет мы успели отказаться подписывать “контракт века”, вступить в СНГ, затем подписать “контракт века”, заявить о возможности выхода из Договора о коллективной безопасности СНГ, предложить разместить в Азербайджане натовские базы, заявить, что мы выступаем против иностранного военного присутствия, и теперь вновь вспомнить о базах.
Кроме того, не совсем понятно, намерены ли мы при помощи иностранных баз на своей территории лишь изменить расстановку сил в Карабахе или же речь идет о долгосрочном военном сотрудничестве. Излишне напоминать, что слишком плотная увязка этой идеи с карабахскими реалиями способна только отпугнуть НАТО – в самом деле, какой окажется судьба военной базы, когда карабахская проблема будет решена, и где гарантия, что Азербайджан не ринется вновь в объятия Москвы?
Возможность “иранско-нигерийского” варианта тоже внушает западным аналитикам серьезное беспокойство. США уже потеряли одну из своих крупнейших военных баз в Иране, и, как показывает практика, в недостаточном уровне развития демократии в Азербайджане вашингтонские аналитики видят “сдерживающий фактор” даже в вопросах развития экономического сотрудничества, не говоря уже о военном и политическом.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год