А.МЮЗАРТГЫЗЫ
Существует мнение, что Азербайджан, следуя волне популярного ныне искусства, шаг за шагом отказывается от классических канонов, поклоняясь новому арту. Однако тем, кто придерживается такой позиции, следует вообразить, что они не слышали о пианисте Мураде Адыгезалзаде.
Карьера пианиста началась у Мурада рано – уже в 9-летнем возрасте он с успехом исполнил концерт Гайдна в Большом зале консерватории с Государственным камерным оркестром. Именно после этого концерта Мурад, желающий стать доктором, понял, что быть пианистом – его судьба.
Еще до поступления в консерваторию М.Адыгезалзаде ждал довольно длинный ряд успешных концертов, он дважды входил в десятку лучших пианистов на радиоконкурсе в Чехословакии “Концертино – Праго”.
В Бакинской музыкальной академии Мурад учится сначала в классе Рауфа Атакишиева, а потом и Фархада Бадалбейли. Здесь М.Адыгезалзаде еще активнее продолжает свою концертную деятельность и выезжает даже на гастроли в Турцию.
По окончании консерватории молодой пианист, с уже имеющимся благодаря постоянным сольным концертам именем, поступает в аспирантуру в высшую школу музыки в Мюнхене к народной артистке СССР Элисо Версоладзе, а затем в класс к тому же педагогу в Московскую консерваторию. Учебу М.Адыгезалзаде совмещает с выездами на гатроли.
Параллельно всему происходящему талантливый пианист с 1997 г. начинает работу в БМА в качестве педагога, а с прошлого года Мурад – доцент консерватории. Одним словом, весьма насыщенная карьера для молодого пианиста.
А совсем недавно М.Адыгезалзаде вернулся абсолютным победителем со второго Международного конкурса пианистов, который проходил в Грузии. О том, как проходил конкурс и насколько тяжело было завоевать эту победу Мурад согласился рассказать корреспонденту “Эхо”.
– Во-первых, учитывая, что мне уже 27 лет и я еще до сих пор на конкурсы не ездил, то это говорит о том, как отрицательно я к ним относился. Я очень не любил конкурсы. Я считал, что конкурс это какое-то соревнование. А соревнование – это больше спорт, а не музыка. Здесь есть и политические моменты. И потом нужно играть по каким-то условиям, нужно играть обязательные произведения. Один тур нужно играть ровно 20 минут, другой, к примеру, не больше тридцати. Вот так я относился ко всем конкурсам.
А что меня толкнуло на участие в этом конкурсе – даже не знаю. Но как только я получил программу этого конкурса – стал готовиться. Он проводится раз в четыре года. Это второй Тбилисский международный конкурс – первый проводился в 1997 году. Тогда в состав жюри входил наш ректор Фархад Бадалбейли. Кстати, по условиям конкурса, студенты членов жюри не имеют права участвовать в нем. Этот конкурс входит в Международную ассоциацию конкурсов, то есть имеет международный статус. Проходит он под патронажем президента Грузии Шеварднадзе.
Президент приветствовал гостей на открытии конкурса и после закрытия пригласил лауреатов и оргкомитет в гости с себе домой. Все проходило на таком высоком уровне. Было много спонсоров, несмотря на тяжелое положение в Грузии
Конкурс состоит из 4 туров. Первые три прошли в Большом зале консерватории, четвертый – в зале Музыкального центра, рассчитанного на 1000 мест. Огромный зал и огромный интерес у слушателей. На каждом туре был полный аншлаг. Вообще четвертый тур проходил как концерт с оркестром. Специально для этого в Грузию пригласили дирижера Вахтанга Джордани, который приехал из США для того, чтобы продирижировать шести участникам последнего тура.
Конкурс был, конечно, очень трудный. Жюри было очень компетентное. Представители его были с Америки, Австралии, Израиля, Франции, Италии, Великобритании, Латвии, Грузии и России. А участники были из Армении, Азербайджана, Америки, Австралии, Японии, Израиля, России, Грузии. В отборочном туре из 90 присланных аудио-кассет выбрали 42. 15 человек на конкурс не приехало, во второй тур прошел 21 человек, в третий 12, а в финал – 6.
Представьте себе, в финал не прошел ни один грузин, несмотря даже на то, что председателем жюри была ректор грузинской консерватории. То есть, настолько высок был уровень жюри. Правда, для грузин были специальные премии имени покойного профессора Александра Низарадже и т.д. Во втором туре было обязательное исполнение конкретного произведения, грузинского композитора Мамисашвили. Это очень трудное произведение и вообще оно мне так до конца и не понравилось (смеется)… А вот буклеты с конкурса (показывает). Вы видите, что перед залами висели флаги всех стран-участниц. Перед каждым прослушиванием я смотрел на свой флаг, и он мне помогал играть. Я знал, что я должен играть хорошо.
– Насколько сложно было завоевать эту победу?
– Если честно, я старался не думать о результатах. Хотя это сложно, когда ты играешь на конкурсе. Естественно, подсознательно я хотел выходить все дальше и дальше после каждого тура. Но это было не главной целью моего визита в Тбилиси. Я просто хотел хорошо сыграть, выходя на сцену, и хорошо представить Азербайджан. А в конце, после последнего тура, оказалось, что на Гран-при шел я. Дело в том, что там балльная система. Они ставят оценки, а потом их суммируют. После Гран-при (там нет первого места, только Гран-при) второе место оказалось пустым, на третьем оказался австралиец, и что-то между третьим и четвертым россиянин.
И что они решили сделать? Как вы думаете, могли они дать азербайджанцу Гран-при, когда ни один грузин не стал лауреатом? Меня опустили на второе место, а россиянина подняли на третье, которое он разделил с австралийцем.
– Как по-вашему, насколько большую роль в вашей победе сыграл тот факт, что ваш педагог – грузинка?
– На мой взгляд, это играло даже отрицательную роль. Потому что там была ситуация, где ее ученикам могли бы даже помешать. Наоборот, иностранцам на конкурсе давали больше голосов.
– Вы планируете участвовать в конкурсе Чайковского?
– Да, сейчас я буду отправлять видеокассету на конкурс.
– Так, значит, вам понравилось участвовать в конкурсах? Или уже понравилось побеждать?
– (Смеется). Да, мне понравилось. Но сейчас я еще больше буду думать об участии, о том, чтобы хорошо представить себя и страну. Потому что результат, премия – это, конечно, здорово, но хорошее о тебе впечатление – еще лучше. Можно не получить премии, а к тебе подойдет продюсер, и у тебя будет карьера. А может быть и наоборот. Сколько лауреатов сидят без карьеры.
– А у вас есть продюсер?
– У меня был продюсер на протяжении года в Германии. У него была знаменитая фабрика роялей “Ибах”. Вот этот самый Кристиан Ибах был моим продюсером. А сейчас у меня нет продюсера. Конечно, хорошо иметь продюсера, который тебе помогает.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год