НУРАНИ
Согласно сообщениям ряда СМИ, в расследовании терактов в США наметился “чеченский след”. Арестованный в США еще в августе 33-летний террорист Закариас Муссауи, которого подозревают в причастности к организации терактов 11 сентября, до нынешнего года занимался вербовкой молодых исламских боевиков для Чечни и Косово. По данным журнала Time, не исключено, что, если бы не арест, именно он должен был быть пятым угонщиком-смертником на Boeing, разбившемся 11 сентября в штате Пенсильвания.
С 1995 по 1996 год он проходил обучение в террористических лагерях Усамы бен Ладена в Афганистане, а затем переехал в Лондон, где до нынешнего года вербовал боевиков для Чечни и Косово. В феврале 2001 года Муссауи переехал в США и попытался пройти обучение на пилота Boeing.
Террорист был арестован после того, как у инструкторов американской летной школы в штате Миннесота вызвало подозрение стремление Закариаса Муссауи учиться только пилотированию самолета в воздухе и его отказ изучать технику посадки. После ареста в личных вещах Муссауи были обнаружены инструкции по обращению с оборудованием для распыления с воздуха ядохимикатов. Известно также, что он интересовался возможностью приобрести легкий одномоторный самолет с таким оборудованием.
Возможно, данные следствия повлияли на высказывания американских официальных лиц по чеченской проблеме. Так, президент США Буш заявил, что Соединенные Штаты считают, что террористы, действующие на территории Чечни и связанные с группировкой бен Ладена, “должны предстать перед судом”. Такое заявление Буш сделал во время встречи с мусульманскими лидерами Америки. По его словам, администрация США “действительно убеждена в том, что в Чечне есть люди из “Аль-Гаэды”, в том числе “арабские террористы”.
В то же время Буш выразил надежду на то, что осуществление контртеррористической операции в Чечне не помешает президенту Владимиру Путину с уважением относиться к правам человека в своей собственной стране, в частности, “к правам чеченского меньшинства”.
Официальный представитель госдепартамента США Ричард Баучер тоже посчитал необходимым довести до сведения журналистов позицию Вашингтона по Чечне. По его словам, администрация США считает “важным для чеченцев разорвать все связи с террористическими группами”, включая бен Ладена. Баучер также отметил, что, по мнению Вашингтона, заявленная Асланом Масхадовым готовность направить своего представителя для переговоров с представителем президента США по Северному Кавказу является первым позитивным развитием в этом конфликте и что США приветствуют готовность Масхадова начать переговоры с Москвой.
В свою очередь представитель Масхадова в интервью AFP заявил, что “это не проблема”, так как никаких связей с бен Ладеном сепаратисты не поддерживают.
Очевидно, что толчком к подобному росту интереса к чеченской теме стал ультиматум президента России, предъявленный чеченским боевикам. Причем, если за пределами РФ в нем многие усмотрели готовность Москвы к переговорам, то значительная часть российского политического истэблишмента расценила его как предоставленный “боевикам” “последний шанс”.
Судя по поступающим из Чечни сообщениям, худшие прогнозы оправдались. После ультиматума Путина, давшего чеченским боевикам 72 часа на то, чтобы войти в контакт с представителями федеральных властей, разоружиться и начать переговоры по участию в мирном строительстве в республике, особого энтузиазма в сдаче оружия явно не наблюдалось. За двое суток в Чечне был сдан только один автомат. До истечения срока ультиматума факты добровольной сдачи оружия были зафиксированы в четырех районах Чечни, но даже сами представители федеральных структур признают, что оружие в Чечне сдают мирные жители, но никак не боевики.
Впрочем, подобный результат ожидался. В условиях чеченской конкретики, где нет электричества, а основным источником информации остаются слухи и разговоры, местным пророссийским телестанциям пришлось организовывать специальные “агитбригады”, чтобы просто рассказать жителям о том, что президент России предъявил боевикам ультиматум и на разоружение отведено 72 часа.
Куда более важным, однако, может оказаться другое. Обещаниям властей в рамках кампании по разоружению практически никто в сегодняшней Чечне не верит. Тем более, что имеется опыт прежних подобного рода кампаний, когда, по выражению одного из представителей федеральных властей, “сегодня он сдал автомат, а завтра его выкинули из КПЗ с отбитыми ребрами”. Еще резче на этот счет высказываются жители Грозного: “В прошлую кампанию многие по такому призыву сдали оружие, ну и что? Сегодня никого из них нет в живых”.
Остается также непонятным, что именно должно произойти по истечении срока ультиматума. По мнению многих российских политиков, в том числе и Егора Строева, жесткость действий федеральных войск после этого заметно возрастет. Полпред президента в южном федеральном округе Виктор Казанцев сначала выступал с громкими заявлениями, что с теми, кто не разоружится в срок, разговор будет коротким: найти и уничтожить.
Теперь же, когда стало ясно, что ультиматум, по сути дела, провалился, тот же Казанцев выступает перед журналистами “с разъяснениями”, что, мол, за трое суток, отведенных президентом, надо было просто “войти в контакт” с представителями федеральных властей. И при этом совершенно очевидно, что самих боевиков перспектива “жесткости” и т.д., по всей видимости, не пугает: федеральные силовые структуры и так “работают” в Чечне в полную силу, так что видимых изменений тут, судя по всему, не будет.
Очевидно и другое. Судя по всему, в Москве всерьез рассчитывают на то, что ужесточение позиции США и западного мира вообще в отношении терроризма и религиозного экстремизма снизит накал критики в адрес России за нарушения прав человека в Чечне. И трудно исключать, что по истечении срока ультиматума в Чечне последует новая волна “зачисток” со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год