И.АХМЕДОВ
То, что мы живем при полноценной рыночной экономике, это только кажется. Одна из основ рынка – всеобъемлющая система цен, адекватная рыночным отношениям. У нас же рынком определяются лишь цены на повседневные товары и услуги. Но это – лишь видимая часть айсберга.
Гораздо важнее цены на продукцию и услуги базовых отраслей экономики – энергетики, связи, железнодорожного транспорта. Это те цены, которые мы не видим в магазинах. Но именно от уровня этих цен в большей степени зависит и то, сколько нам приходится платить за продукты, одежду, жилье и пр. А они у нас пока какому-либо рыночному воздействию не поддаются.
Цены на продукцию естественных монополий (так они называются по сферам и характеру функционирования этих секторов) – это святая святых государственной ценовой политики.
Между тем даже поверхностный анализ ценовой структуры в естественных монополиях Азербайджана показывает: цены здесь сохранились почти социалистические, которые пытаются (без особого успеха, что естественно) сосуществовать с остальной экономикой, где господствует конкурентная среда.
Тарифы на услуги естественных монополий до последнего времени разрабатывало и утверждало Министерство экономики. И, как правило, тарифы с макроэкономической конъюнктурой и ходом экономической реформы жестко не увязывались. Даже когда на мировом рынке энергоносителей установились угрожающе низкие цены, правительство не сочло нужным скорректировать внутренние цены, ограничившись лишь размером акцизов.
Для конечных же потребителей цена продолжала оставаться постоянной и весьма высокой. А вот 1 июля 2000 г., когда на мировом рынке нефти окончательно укрепилась благоприятная конъюнктура, правительство вдруг неожиданно резко снизило тарифы на электроэнергию.
Напомним, что если до этого цена 1 кВт/ч электроэнергии колебалась в пределах 82 – 340 манатов и действовали различные схемы оплаты для разных потребителей, то в дальнейшем все они были сгруппированы в две категории. Население, как и раньше, платит 96 манатов, остальные субъекты – 130 манатов (без учета НДС). В общем тарифы определялись не спросом и предложением, а социальными соображениями, состоянием бюджета и пр.
Тяжелое наследство
Доставшаяся нам в наследство от социалистического планового хозяйства тарифная система имеет следующие принципиальные недостатки:
1. Цены естественных монополий в подавляющем большинстве носят затратный характер. Еще со времен госплана действует механизм определения цены: затраты плюс некий средний уровень дохода для формального обеспечения рентабельности.
Между тем политэкономы справедливо считают, что сумма затрат на товары или услуги – это себестоимость, а не стоимость. Стоимость (в нашем случае – цена) определяется не на основе затрат, а на рынке путем соотношения спроса и предложения. У нас же отсутствие конкурентной среды в этой области объективно делает учет спроса и предложения невозможным и тем самым развязывает руки чиновникам, которые устанавливают тарифы без учета интереса потребителей.
Надо учесть и традиционную склонность отраслей, предоставляющих монопольные услуги, завышать свои затраты. На практике это означает перманентный рост цен на услуги. Попытка сдержать рост цен, снизив тарифы, автоматически делает отрасль убыточной. Получается замкнутый круг.
2. Если бы можно было оценить степень транспарентности (прозрачности) во всей экономике, то можно было бы смело утверждать, что последнее место, безусловно, заняли бы потоки денег и ресурсов в естественных монополиях. Это выгодно – в мутной воде рыбу ловить легче.
3. Как следствие (или причина) этой непрозрачности, в отраслях, где господствуют естественные монополии, обычное явление – система перекрестного субсидирования, то есть диспропорция цен на различные услуги и вынужденное в связи с этим субсидирование одной отраслью других. В конечном счете установить истинный уровень рентабельности в этих отраслях становится невозможно.
4. Как результат последнего, в экономике нет единой политики цен. Все выглядит как в кривом зеркале.
5. И, наконец, какой-либо антимонопольной политики у государства нет, хотя в таких условиях работы для антимонополистов непочатый край.
Ситуация меняется
Проблема тарифов и неразумного регулирования цен на продукцию естественных монополий завуалирована и не стоит сегодня остро прежде всего по политическим мотивам. Трудно представить себе, что какой-нибудь монополист, наподобие “Азерэнержи” или “Азеригаз”, может произвольно повысить тарифы, чтобы, не считаясь с интересами экономики и общества, пытаться решить свои отраслевые проблемы. Но вряд ли это можно считать плюсом. Такой подход не решает проблемы, а загоняет их вглубь. Ведь не ставим же мы задачу любым путем не допустить повышения тарифов, лишь бы население – основной потребитель – не возмущалось их высоким уровнем. Не поступаем же, как Туркменбаши в соседнем государстве, который объявил все (или почти все) услуги для населения бесплатными. И слава Богу.
Хотя и наш случай очень сложный. Одной ногой шагнули в рыночную экономику, а другой продолжаем оставаться в непонятном пространстве, где законы рынка не действуют. В таком положении долго не удержишься.
До последнего времени эта тема была не столь остра еще и потому, что, оставаясь под жестким контролем государства, естественные монополисты в целом претензий на привлечение инвестиций, в том числе иностранных, не имели. Сегодня ситуация изменилась. Политически вопрос приватизации главного из “могикан” энергетического хозяйства государства – Багэс (ныне “Бакэлектрикшебеке”) и аналогичных региональных структур решен. Они приватизируются и (или) передаются в долгосрочное управление иностранным компаниям.
Вот тут-то правила игры и меняются. Действовать по-старому – перекладывать из одного кармана государства в другой – будет уже невозможно. Карманы будут принадлежать разным хозяевам. И содержимое их придется тщательно пересчитывать.
Очевидно, что, придя в компанию, инвестор поинтересуется ценой ее продукции. И если узнает, что сколь-нибудь внятной схемы ценообразования, обеспечивающей ему в долгосрочной перспективе нормальную рентабельность, нет, он ни за что не останется. И будет прав.
Так что разумный механизм установления тарифов (а такового у нас нет) напрямую определит инвестиционную привлекательность этих секторов экономики. Справедливости ради надо сказать, что в той или иной степени подобные проблемы есть практически во всех постсоветских странах.
Они – из разряда издержек переходной экономики. Однако степень разработанности и интенсивность попыток их преодоления в разных странах различны. Где-то, как у нас, продолжают действовать социалистические принципы, в других – уже вполне цивилизованные нормы. Нам следовало бы стремиться к этой группе стран. И чем быстрее, тем лучше.
Что делать?
Все идет к тому, что нам придется следовать мировой практике и элементарной логике, создав независимый орган, ответственный за разработку тарифов, куда вошли бы представители всех заинтересованных ведомств. Нельзя допустить “игры в одни ворота”, для этого необходимо создать условия, позволяющие выработать компромиссные цены с учетом всех возможных факторов.
При этом необязательно, чтобы такой орган был государственным. В США, например, энергетическая комиссия, которая устанавливает тарифы на электроэнергию, вовсе не является государственной. Она учреждена самими участниками рынка, включая и производителей, и потребителей электроэнергии. И состав ее подбирается так, чтобы исключить возможность лоббирования с любой стороны. Именно в результате дискуссий членов комиссии, в которой аргументам одной заинтересованной стороны противопоставляются соображения второй, находится взаимоприемлемый уровень цен и вырабатывается компромиссный тариф.
Нечто подобное сейчас пытается создать Россия, где такая структура называется ЕТО (Единый тарифный орган). Правда, там все идет к тому, что этот орган окажется в составе Министерства экономического развития – ведомства всесильного Германа Грефа.
К сожалению, в нашем случае также трудно рассчитывать на то, что орган, устанавливающий тарифы, окажется абсолютно независим, в том числе от государства. Нужно быть реалистами. Но при этом надо понимать, что существование такого органа в составе той или иной государственной структуры не продвинет нас на пути экономической реформы.
Решение проблемы лежит в создании полноценного межведомственного органа, который бы занялся тарифной политикой в целом. Сфера его охвата должна быть широка – от тарифов на электроэнергию до уровня таможенных и иных пошлин. Иначе говоря, предметом его деятельности должно стать все, что не поддается действию конкурентной среды и нуждается в государственном регулировании. Скорее всего в этом органе обязательно должны быть представлены Минэкономразвития, Минналогов, ГТК, Министерство топлива и энергетики, Минсвязи, Минтранспорта.
При этом роль Минэкономразвития в разработке единой тарифной политики скорее всего центральная. Именно оно должно стать главным оператором в “вычислении” истинно компромиссной цены на услуги монополистов. Очень полезным для общественной поддержки решений такого тарифного органа (а она необходима, поскольку, как мы уже говорили, тарифы – это вопрос, не только и даже не столько технический, сколько социально-политический) было бы участие представителей общественных организаций, занимающихся защитой прав потребителей.
Что касается уровня и полномочий этого органа, то хорошо было бы, если бы на первых порах он напрямую подчинялся президенту страны. “Кабминовский” уровень, скорее всего, не даст нужного эффекта. Ведь достигнутый компромисс еще надо и претворять в жизнь, а для этого нужна надежная “крыша”.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год