Наконец-то произошедший переход на латинский алфавит, судя по всему, еще долго будет болезненной темой в нашем обществе. И главными противниками этой реформы (кстати, пожалуй, единственной, за которую можно быть благодарными этому режиму) являются люди, никак не желающие осознавать, что советские времена безвозвратно прошли.
Подобным “криком совковой души” можно считать и напечатанную в субботнем номере “Эхо” под рубрикой “Точка зрения” заметку политолога Расима Агаева “С “Азлатом”, соотечественники!”.
Общий смысл написанного г-ном Агаевым сводится к тому, что латинский алфавит нам чужд и не нужен. В то же время его “точка зрения” полна противоречий.
Так, иронизируя на тему того, что в новом алфавите присутствуют азербайджанизированные буквы, он называет его “азлатом”. В то же время Р.Агаев считает, что нужно было переходить к новому алфавиту поэтапно. Но ведь, собственно говоря, сохраненные в нашем новом алфавите буквы (столь смущающие Агаева) и есть попытка поэтапного перехода.
Как-то непонятны и сомнения Расима Агаева относительно фонетической благозвучности нашего языка, переведенного на латинский алфавит. Неужели г-н Агаев забыл, что русский язык (на котором, кстати, в советское время далеко не все азербайджанцы могли говорить) и кириллица были результатом колониальной политики России. И первоначально, как, впрочем, и теперь, наша фонетика никакого отношения к кириллице не имеет.
У сегодняшней молодежи, которая изучает иностранные языки, никаких проблем с переходом на новый алфавит не возникает, как это ни обидно признавать “совкам”. А что касается людей более старшего поколения, то и среди них многие готовы “пойти на жертвы”, привыкнув к новому алфавиту, значительно расширяющему их информационные возможности.
Кроме того, то “огромное научное и историческое наследие”, о котором пишет Агаев (книги по марксизму-ленинизму, что ли?), никуда не делось и желающие, если таковые и найдутся, вполне могут им воспользоваться. Ведь читать на кириллице в одночасье никто не разучится.
Что же касается преемственности, то и ее у нас никто не отнимает: в конце концов можно переиздавать книги на новом алфавите (что благоприятно скажется на издательском деле в стране). Хотя, вряд ли большая часть того, что издавалось в советское время, будет востребована новыми поколениями.
“Народу …даже не потрудились представить сколь-нибудь приемлемое научно-практическое (!- A.M.) обоснование смены алфавита”, – пишет Расим Агаев. Что-то не припомню, чтобы подобное обоснование предоставляли народу, о котром столь печется политолог, в 30-х годах, при насильственном переводе нашего языка на чуждый ему алфавит.
“Постановление парламента десять лет назад принималось под давлением толпы”, продолжает политолог, буквально в следующем же предложении предлагающий провести референдум. Неужто бывший пресс-секретарь смещенного именно этой толпой человека полагает, что референдум как-то повлияет на волеизъявление народа?
“Смену письменности в сложнейших условиях общественного переустройства можно объяснить общенародными потребностями, общественной необходимостью. Но исторически, а главное, социально ее вряд ли можно считать уместной” – еще одна цитата из Расима Агаева.
Во-первых, общественная необходимость и социальная уместность – одно и то же. А во-вторых, на каком основании Р.Агаев берется судить об исторической необходимости? Позволю себе не согласиться с тем, что выход из-под влияния Москвы и расширение связей с внешним миром не соответствуют исторической необходимости нашей страны.
“Но коль скоро без нее не обойтись, то следовало бы позаботиться о том, чтобы процесс адаптации к новой графике стал максимально безболезненным для людей и не столь затратным для государства”.
Как политолог представляет себе “безболезненную” и “не столь затратную” смену алфавита? В эти “подробности” он, к сожалению, не вдается.
И еще хочется сообщить политологу, почему-то считающему, что страны, начавшие европеизировать свою письменность, “вынуждены были отказаться от этой заманчивой идеи ввиду ее очевидной дороговизны и крайней болезненности”, что Азербайджан – далеко не “единственная на всем постсоветском пространстве страна, решившаяся на этот сомнительный эксперимент”. Молдова, Туркменистан, Узбекистан и даже Татарстан, являющийся субъектом РФ, уже несколько лет, как отказались от кириллицы, перейдя на латинский алфавит.
Перемена алфавита означает разрыв с культурной преемственностью, считает политолог Агаев. А с чем в данном случае он предлагает не разрывать – с советским прошлым?
Так вот, смена письменности у нас была результатом отсутствия независимости. И как это ни печально признавать людям вроде Расима Агаева, возврат к советскому прошлому (и осмелюсь предположить, что даже переход на китайские иероглифы) нам в ближайшее время не грозит. Другие времена.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год