А.ГАДЖИЕВА
Фатима Аббаскулиева – это имя, сделанное в “кармане” мамы. Фатима и ее мама как нельзя лучше поняли, что шоу-бизнес сегодня не проймешь одним только голосом. А внешность и фактура “Мисс-Азербайджана” будут кстати на нашей убогой сцене, где царят безвкусица, пух и перья в блестках. Фатима Аббаскулиева, как статья расходов в семейном бюджете, смогла-таки привнести в азербайджанский шоу-бизнес некую новинку стоимостью в 12 тысяч долларов – именно в ее клипе “йухуларда герюшяк” на песню Эльдара Мансурова впервые в истории азербайджанского клипопроизводства была использована анимация. При этом пока еще рано причислять Фатиму к первому эшелону звезд. Но все стоит денег, и недалек тот день…
– В шоу-бизнесе всегда существовали две категории звезд: те, кто сделал имя на деньгах, и те, кто сделал имя на профессиональных данных. К какой категории вы себя относите?
Фатима:
– Я делаю свое имя на своем профессионализме. Я думаю, что обладаю всеми данными, которыми можно оправдать свое присутствие на сцене.
Лейла ханым (мама):
– У Фатимы необъятная работоспособность, рвение, честолюбие, стремление к лучшему, музыкальный талант, актерские данные, умение двигаться на сцене, полнейшая бескомплексность. Она на сцене держится… ну вы же сами все видели…
– На тему вашей раскованности на сцене можно поспорить. Со стороны кажется, что вы прилагаете максимум усилий для того, чтобы показать мнимую уверенность в себе, ваши движения не отточены, как бы девственны. Вы, конечно же, со мной не согласны…
Лейла ханым:
– Фатима, действительно, ребенок. И потом, она всего четыре месяца на сцене.
Фатима:
– Для четырех месяцев, я считаю, что я достигла многого. Моя мама музыкант, она окончила консерваторию и во всем меня поддерживает и направляет. Она знает толк в этом деле, и все, что я ни делаю, мы с ней обсуждаем, отрабатываем. Я – человек сцены, хочу быть на виду. И я это могу. Если перед выходом на сцену немного волнуюсь, то уже на сцене волнение моментально проходит. Как будто у меня какая-то кнопка включается, когда я на сцене. И даже если ошибусь во время выступления, я это так обыграю, что никто и не заметит. Я уверена, что вкладывают деньги во многих. Но если нет таланта, эти вложения не принесут никакого результата.
– С первого появления на сцене начали массированную атаку на сознание зрителей: один за другим пошли клипы, выступления, обложки журналов, ежедневные эфиры…
Лейла ханым (Перебивая):
– Но все так и должно быть, если человек работает. А мы работаем! Фатима работает с пяти утра до одиннадцати вечера. Она занимается вокалом у профессора музыкальной академии Тамиллы Ахмедовой, танцами, учит азербайджанский язык. Знает, что ей нужно давать интервью и поэтому работает над языком, читает газеты на азербайджанском языке, делает переводы.
– Ваша мама сама занимается вашим продюсированием. В отношениях певицы и продюсера верх берет мама или продюсер?
Фатима:
– Моя мама очень строгая мать и продюсер. И это все знают. Любовь мамы и дочки остается дома, когда ночью после работы мы можем обняться на диване и так просидеть много часов. А на работе мы только трудимся. Даже когда я устаю и начинаю хныкать и просить о пощаде, мама не дает мне расслабляться.
Лейла ханым:
– Фатима так много работает над собой, что иногда я сама ее прошу отдохнуть. Она неугомонна в работе. Уже планирует новые проекты, сама написала сценарий клипа на новую песню Вагифа Герайзаде. Сценарий одобрили, скоро начнутся съемки. У нас намечаются поездки. Планируем поехать в Марокко или в Македонию на конкурсы эстрадной песни – пока выбираем маршрут. Приглашения поступили через Министерство культуры. Фатима будет петь песню Вагифа Герайзаде “Сеирли йагыш”. Мы готовим еще одну конкурсную программу. Мы вкладываем в Фатиму и я уверена, что через какое-то время все вернется. Ведь шоу – это бизнес. Думаю, что к будущему лету Фатима сможет сама себя содержать на то, что зарабатывает.
– Я знаю, что с вами работал небезызвестный режиссер-клипмейкер Агиль Гулиев. Говорят, что вы с ним достигли устного соглашения, и он обещал до конца этого года сделать из Фатимы звезду эстрады номер один. Был какой-то план действий?
Лейла ханым:
– Мы уже не работаем с Агилем Гулиевым. Он толковый парень, но, как обычно, опять не смог довести начатое дело до конца. Не стану распространяться по поводу нашего плана действий. Я сама знаю, как правильно раскручивать новое имя. Но уверена, что при той работе, которую ведем, мы достигнем нужного результата.
Фатима:
– Мы еще не определились с направлением, которого я буду придерживаться в музыке. Пока не знаю, что буду петь – восток, запад или синтез того и другого. Но я собираюсь исполнять народные и азербайджанские песни. Возможно, запишу отдельный альбом, в который войдут песни из репертуара наших корифеев – Рубабы Мурадовой, Шовкет Алекперовой. Есть также предложение сняться в художественном фильме. Предложение поступило от турецких киношников. Причем я буду исполнять главную роль. Но пока не хочу распространяться на эту тему, так как очень суеверная.
– Вы очень зависимы от своей мамы-продюсера. Если бы она не оказала вам поддержку, вы смогли бы пойти против всех и начать петь?
Фатима:
– Конечно же, нет. Мамина поддержка сыграла огромную роль. Я смогу работать одна, но не сейчас. Когда я пою или записываюсь, мама все время рядом со мной и переживает со мной каждую ноту, каждую музыкальную фразу. Но при этом я – уверенный в себе и разумный человек.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год