История российского военного присутствия в Грузии – классический пример того, к чему может привести попытка заручиться поддержкой Москвы в урегулировании региональных конфликтов в обмен на собственную лояльность. В отличие от Азербайджана, Грузии на ранней стадии собственной независимости не удалось добиться вывода российских войск со своей территории. Вскоре после прихода к власти, Эдуард Шеварднадзе заключил с Москвой своеобразное “дипломатическое соглашение”. Грузия соглашалась на пребывание на ее территории российских военных баз. Срок первоначально был определен в 20 лет.
Взамен Россия обязывалась оказать Грузии помощь в восстановлении контроля над мятежной Абхазией. Правда, был один нюанс. Россия базы на территории Грузии уже имела, и они просто получали легальный статус. А вот восстановить контроль над Абхазией только предстояло.
И, прекрасно отдавая себе отчет, что Абхазия (вкупе с Южной Осетией) – это главная “привязка” Грузии к России, решать “абхазскую проблему” Москва не торопилась, нередко играя на обострение ситуации. В результате ежегодное продление срока пребывания на территории Грузии российских баз (соглашение о 20-летнем сроке так и не было ратифицировано парламентом) вызывало между Россией и Грузией острейшую перепалку. Несколько раз “дипломатический торг” удавалось свести к “тактическим уступкам” обеих сторон.
Стамбульские договоренности
Однако постепенно ситуация на Южном Кавказе менялась. Грузия, ставшая главной “транзитной страной” для Прикаспия, привлекала к себе пристальное внимание Запада. Шеварднадзе за счет азербайджанской нефти постепенно избавлялся от энергетической зависимости от России. Трубопроводы обещали Грузии валютные поступления и международные гарантии политической безопасности.
В результате на Стамбульском саммите ОБСЕ Грузии удалось добиться соглашения о постепенном выводе российских военных баз. Первыми должны были быть ликвидированы база в Вазиани близ Тбилиси и база в Гудауте, на территории самопровозглашенной Абхазии. Сроки вывода баз из Батуми и Ахалкалаки должны были быть уточнены дополнительно.
Гладко было на бумаге…
Вывод российской военной базы в Вазиани вряд ли можно было бы назвать “безоблачным”. Тем не менее российские войска покинули Вазиани в оговоренный срок, правда, сохранив за собой право на 147 взлетов и посадок на Вазианском военном аэродроме, а турецкие специалисты уже начали переоборудование Вазиани под натовские стандарты.
В Гудауте, однако, события развивались по-иному. Еще до заключения стамбульских договоренностей посещавшие базы российские военные чины считали своим долгом встретиться с местным населением. Работа по созданию “пробазовского лобби” велась открыто. Перед базой в Гудауте выстраивались пикеты и демонстрации местных жителей, протестовавших против вывода войск. Вмешалось и “руководство” “независимой Абхазии”, которое, оказывается, видело в российской базе “главного защитника” от…Тбилиси (красноречивая иллюстрация к “джентльменскому соглашению” “базы в обмен на Абхазию”).
В результате вывод войск в оговоренные сроки не состоялся. В чем Москва без тени сомнения обвинила Тбилиси.
В Ахалкалаки, районе компактного проживания армян, тоже начались протесты против вывода войск. Вдобавок председатель думского комитета по обороне, бывший директор ФПС Андрей Николаев заявил, что вывод российских военных баз из Грузии “наносит серьезный ущерб интересам России”. Сослался Николаев и на “местное население”: по его словам, все жители регионов, где располагаются базы, против их вывода. По поводу армян, составляющих основное население в Ахалкалаки, генерал сказал, что “никто не сможет гарантировать безопасность”.
Россия попыталась склонить Грузию подписать соглашение о передаче базы де-юре, но сохранить там свое присутствие де-факто. На это в Тбилиси не пошли.
Дипломатическое “эхо”
Параллельно со срывом сроков вывода войск из Гудауты между Россией и Грузией разгорелся спор о сроках вывода баз из Батуми и Ахалкалаки. Москва уверяет, что на это понадобится 14 лет. Грузия полагает, что достаточно и трех.
И вопрос, похоже, “завис”. А между Москвой и Тбилиси начинается острая дипломатическая перепалка. Шеварднадзе назвал утверждения России, что вывод базы из Гудауты не осуществлен своевременно из-за протестов местного населения, “неубедительным аргументом”. Он уверен, что вопрос должен решаться на межгосударственном уровне и население здесь ни при чем. Кроме того, Россия должна была выполнить решения Стамбульского саммита ОБСЕ 1999 года, но этого не произошло, что вызвало недовольство не только в Грузии, но и в международных организациях, сказал президент Грузии.
Шеварднадзе предупредил, что подписание нового “рамочного” договора с Россией, призванного урегулировать грузино-российские отношения, будет зависеть от того, насколько быстро Москва сможет выполнить решения Стамбульского саммита ОБСЕ.
На следующий день посол Грузии в России Зураб Абашидзе был приглашен в МИД РФ, где ему заявили, что Москва неоднократно и подробно информировала грузинских партнеров о действиях, касающихся вывода российской военной базы в Гудауте. Она была своевременно расформирована, предприняты все шаги для вывода ее личного состава и остатков имущества. В МИД России считают, что это грузинская сторона ничего не сделала для того, чтобы обеспечить безопасный вывод базы в Гудауте. В этой связи российский МИД удивлен поднятой в Тбилиси волной антироссийской риторики.
В общем, получилось так, как будто это грузинские политики убедили абхазских сепаратистов в том, что их единственная защита – это российская база, организовали пикеты и демонстрации. Еще труднее понять, каким образом Грузия, которая де-факто не контролирует Абхазию (причем административную границу “держат” именно российские миротворцы), должна была “обеспечить своевременный и безопасный вывод войск”.
Ответ Грузии последовал на следующий день. По информации агентства Black Sea Press, посол РФ в Грузии Владимир Гудев был приглашен в МИД Грузии для беседы о ходе выполнения Россией стамбульских договоренностей о выводе своих военных баз. Там ему сказали, что несмотря на принятые грузинской стороной меры, российская сторона не выполнила эту часть стамбульских договоренностей.
Проблема российских баз становится международной
Американская газета The Wall Street Journal прокомментировала ситуацию так: “По мнению Грузии, последние шаги России – приостановка поставок природного газа, введение визового режима и угрозы преследовать чеченских повстанцев, укрывающихся, по заявлению Москвы, на грузинской территории – часть кампании по запугиванию южного соседа. Некоторые западные государства выразили протест против третирования Россией этой страны.” По мнению аналитиков, на мнение которых ссылается журнал, “своими действиями Россия, возможно, добивается определенных уступок от Грузии, в частности, обязательств о том, что третья сторона, например НАТО или США, не займут базу в Гудауте после ухода российских войск.”
Причины обеспокоенности американцев понятны. Москва создала в Абхазии прецедент отказа от выполнения договоренностей о выводе войск, “освященных” именем ОБСЕ и решениями ее саммита. А о том, насколько опасно появление политической технологии, позволяющей уходить от выполнения обязательств по выводу войск, да еще к тому же возлагая ответственность на “пострадавшую” сторону, говорить излишне.
В конце минувшей недели генсек Совета Европы Вальтер Швиммер выразил пожелание, что соглашения будут выполнены в срок, однако указал, что СЕ пока что вопрос о выводе российских баз из Грузии не рассматривал. Однако, судя по всему, международное внимание к этой проблеме растет.
Нурани
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год