Прошло 26 дней со встречи Буша с Путиным. События, произошедшие за это время, дают нам основания строить предположения о теме переговоров двух президентов. Но есть вещи, которые очевидны. Например, очевидно то, что президенты наладили личные контакты. Это первое.
Второе: госсекретарь США Колин Пауэлл и министр иностранных дел России Игорь Иванов после встречи в верхах два раза в неделю говорят по телефону. Третье: Путин обещал Бушу создать благоприятные условия для деловых людей, близких к американскому президенту. Буш, в свою очередь, собирается отправить в Москву группу бизнесменов во главе с личным другом и министром торговли Доном Эвансом.
А теперь перейдем к предположениям. Сразу после встречи в Любляне прекратились военные действия на Ближнем Востоке. Новое и более радикальное израильское правительство начало переговоры с палестинцами.
А в Югославии случилось то, что можно оценить как переориентацию этой страны с Востока на Запад. Бывшего президента Югославии Милошевича отдали в Гаагский международный трибунал. Это можно оценить как конец пророссийской политики Белграда, что тоже можно расценить как очередную уступку Москвы. Примечательно, что после встречи с Бушем, Путин неожиданно вылетел в Белград.
А после выдачи Милошевича позиция Кремля, в отличие от Госдумы, было более чем сдержанной. Это можно считать политической победой США. Но и Россия не осталась в проигрыше. Неожиданно российские спецслужбы начали удачные боевые действия в Чечне.
Был убит известный полевой командир, еще двое арестованы. Надо отметить, что Запад, в отличие от своей прежней позиции, которую он занимал накануне встречи в Любляне, теперь упорно молчит по поводу Чечни. Можно сделать умозаключение, что взамен уступок, сделанных Россией в Югославии, и создание благоприятных условий американским бизнесменам, Кремль получил свободу действий, а может быть, и поддержку в Чечне.
А вот на Южном Кавказе фактически сложилась патовая ситуация. Эту ситуацию посол США в Азербайджане Росс Уилсон сформулировал таким образом: “У США в регионе жизненные интересы, но мы признаем эти права и за Россией”. То есть, ситуацию не удалось изменить ни в чью пользу. Теперь на Южном Кавказе не преобладают ни США, с их огромным экномическим потенциалом, ни Россия – с военным. Это можно считать дипломатической победой Путина над Бушем.
Потому что американские стратеги рассматривали решение конфликтов в Чечне и Нагорном Карабахе в одном контексте. Вопрос был поставлен таким образом: “взамен Южного Кавказа Россия получила Северный Кавказ. А если не уйдет с Южного Кавказа, потеряет и Северный”. Теперь эта формулировка грозит стать устаревшей. Если России удастся подавить чеченское военное сопротивление, то Москва утвердит свои позиции на Южном Кавказе.
Судя по последним событиям в Чечне, можно предположить, что Россия близка к окончательной военной победе. Однако трудно предположить, что за время пока русские заняты в Чечне, американцам удастся помирить армян с азербайджанцами и открыть путь для западных инвестиций в регион.
Таким образом, теоретически на Кавказе для России создалось благоприятное положение. Сможет ли Кремль воспользоваться этой ситуацией – пока не ясно. Но создавшаяся “ничья” на Южном Кавказе таит в себе большую опасность для нас. Потому что заинтересованные стороны за предстоящий период будут стараться выйти из этой ситуации победителями и изменить ее в свою пользу.
Как это будет происходить, сказать трудно. Но события в Грузии (напряженная атмосфера среди азербайджанского населения этой страны) и в северо-западном регионе Азербайджана (Загатальском районе) дают основания для опасений.
Министр национальной безопасности Намик Аббасов не исключает, что в событиях в Загатальском районе замешаны другие страны. Таким образом, процесс на Южном Кавказе постепенно переходит в решающую стадию. В этой стадии у России более удачная стартовая позиция. Но это только начало, и конкурент слишком опасен.
Ибрагим МАМЕДОВ, журналист
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год