И.АСАДОВА
Сцена. Признание. Слава. “Есть два пути к познанию этих истин, – считает певец Акиф Исламзаде. – Первый сводится для нас, исполнителей, к тому, чтобы записать и исполнить потенциальный хит, да так, чтобы песня сразу же полюбилась. Во втором случае немного иначе и путь этот немного длиннее. Ты просто берешь и поешь то, что принадлежит не тебе, но делаешь это так, чтобы не было обидно… ни тебе, ни другим”.
– Наверное, именно так все и произошло в вашем случае?
– Да. Со мной было как раз так. Я-то ведь не сразу стал известным. Я начинал как исполнитель народных песен, и то, что однажды меня признали и полюбили, – дань времени.
– Акиф бей, прошло много времени с того дня, как вы были вынуждены покинуть сцену, а потому почитатели вашего творчества были несколько удивлены известием о скором выходе вашего компакт-диска. Как родилась эта идея?
– Каждому творческому человеку хочется, чтобы его творчество было на виду. Да, я давно покинул сцену, давно не беру в руки микрофон, но мои друзья, мои почитатели помнят Акифа Исламзаде как исполнителя…
– О причинах исчезновения вашего голоса в народе сложили чуть ли не легенды…
– Так устроен человек… Дай ему волю посплетничать, посудачить, и больше ничего не надо. Я говорю не обо всех, однако таковых, к сожалению, очень много.
– Многие рассказывают о каком-то порошке, который вам якобы подсыпали в стакан с напитком “доброжелатели”…
– Я такого не говорил никому и никогда. Я не верю в это. Но в любом случае есть Бог, Создатель, и все мы перед ним в ответе. Согрешившие понесут наказание, и если даже не лично, то через близких и дорогих людей… Я же, повторяю, не верил и не верю в эту историю. Виноват я сам, потому что брал на себя большую нагрузку. Очень много выступал с концертной деятельностью и в то же время был вынужден петь на свадьбах… Голосовые связки не выдержали, вот и все… Перенес операцию, сейчас все нормально. Вот видите, даже курю сигареты…
– Тяжело было подчиниться судьбе?
– Первое время было очень тяжело. Словно попал в другой мир, в котором все казалось по-другому. Пришлось заново адаптироваться… Со временем стало легче. Не сидеть же всю оставшуюся жизнь и страдать о том, что пропал голос. Знаете, когда мне действительно бывает невыносимо обидно за потерянное? Когда я вижу, что вытворяет на сцене молодежь… В такие моменты я хотел бы хоть на пять минут вернуть прошлое, чтобы показать, как надо петь то или иное произведение… Мы запросто могли выступать с народниками, с эстрадно-симфоническим оркестром.
А какая атмосфера была вокруг, какие личности нас окружали… Рафик Бабаев, который оказывал на меня большое влияние, мы обогащали друг друга… Многие композиторы после меня буквально исчерпали свой потенциал. “После тебя трудно для кого-либо писать”, – признавались мне. Вот Джаваншир Кулиев говорит, что мой образ, мой голос постоянно на него давит, не позволяет сконцентрироваться на ком-либо из исполнителей – мужчин… Вот и пишет он преимущественно для женщин…
– А есть ли среди современных певцов тот, кого вы слушаете с удовольствием?
– Я по пальцам могу пересчитать тех, кого слушаю. Меня сегодня уже никто не сможет обмануть богатыми клипами, навороченными роликами, всепозволяющими спецэффектами… Ведь когда поющий человек выходит на сцену, он остается один на один с микрофоном. Кто мне нравится? Я воспринимаю Самира Багирова, мне нравится манера его исполнения, он талантливый человек. Научить же человека петь невозможно, равно как нельзя его научить писать. Можно показать дорогу, и я надеюсь, что мой диск даст толчок еще не совсем потерянным исполнителям.
– Однако вы несколько затянули с его выходом…
– Может быть. Но на то были причины. Я благодарен компании bp за то, что она оказала мне помощь в финансировании диска. К сожалению, он выходит небольшим, подарочным тиражом. Но в дальнейшем я обязательно выпущу еще один диск, благо материала предостаточно – шестичасовая запись… Задержка же “Сары гялин” связана с тем, что мы несколько раз обновляли материал, добавляли что-то новое и т.д. Было много кропотливой работы. Сейчас диск, можно сказать, готов. Скоро представим его, как говорится, официально.
– Судя по названию – “Сары гялин”, диск состоит преимущественно из народных песен?
– Не только. Здесь собрана очень разноплановая музыка: элементы джаза, традиционная музыка, записи с эстрадно-симфоническим оркестром. Есть в альбоме и такие песни, которые еще никто в эфире не слышал. В свое время их запрещали, уловив сомнительный смысл…
– Но вы же не станете отрицать то, в чем однажды признались, заявив, что вы – бунтарь по натуре…
– Конечно, бунтарь. Меня же при советской власти “дисквалифицировали” на полгода за песни “Сяна гурбан верярдим” и “Бу кеджа” – не пускали в эфир. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. С творческой интеллигенцией тогда боролись не на шутку… Даже Тофик Кулиев сбежал в свое время из Азербайджана в Москву… Его выгнали из консерватории, а он, бунтарь по натуре, все равно играл свою музыку. Меня же и по сей день не передают по государственному ТВ и радио. А потом говорят, что культура движется к деградации… Когда мне задали вопрос, как я смотрю на то, что все, кому не лень, называют себя звездами, я ответил: “А как может быть по-другому, если наверху сидящие считают себя личностями мирового масштаба?
Это – болезнь нашего общества. Почему великому Бейбутову либо Шовкет Алекперовой не нужно было говорить, что они звезды? Разве это не деградация, если так называемый певец говорит по ТВ, что за год записал 200 песен… У меня за 8 лет, притом, что порой на меня работали 10 композиторов, больше 160 песен не накопилось, у Тофика Кулиева больше 80 не было… А тут, понимаешь ли, за год – целых две сотни!?
– О чем вы сожалеете?
– Я очень счастливый человек, можно сказать, ни о чем не жалею. Это с моей стороны означало бы поднять бунт против Создателя. Я фаталист, не верю случайностям и доволен своей жизнью.
– Жизнью, которую вы сейчас посвятили политике, тоже довольны?
– А как же? Я имею честь быть в оппозиции. Это моя позиция гражданина, а я хочу быть гражданином этого общества, а не подданным кого бы то ни было. Но я все же надеюсь на то, что в памяти народа я останусь не как политический деятель, а как исполнитель.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год