Ян ДЭВИДСОН, советник и обозреватель Центра европейской политики в Брюсселе и бывший обозреватель газеты Financial Times
Проект Syndicate, специально для “Эхо”
То, что европейское турне президента Буша было встречено демонстрациями протеста от Берлина до Рима, не вызывает удивления. Что действительно удивительно, так это то, что при растущих разногласиях (можно даже назвать это “расколом”) между Соединенными Штатами и их европейскими союзниками встречи Буша с главами европейских государств прошли очень гладко. Разногласия между Америкой и Европой сводятся не только к действиям Израиля, тарифам США на импорт стали из ЕЭС и возможности вынесения американским судом смертных приговоров по обвинению в терроризме лицам, имеющим европейские паспорта; они все больше представляют фундаментальные различия во взглядах на то, каким должен быть мир.
В период “холодной войны”, когда Запад опасался нападения со стороны советского блока, США и Европа объединили свои усилия для создания НАТО с целью противостояния общей угрозе. Сегодня, когда основные опасения в западных странах вызывают международная нестабильность и терроризм, среди союзников по НАТО наблюдается гораздо меньше единства в вопросе о том, как на них реагировать. Причина разногласий частично кроется в различиях в объеме военных расходов по обе стороны Атлантики, а, следовательно, в военном потенциале. Штаты тратят на оборону гораздо больше, чем их европейские союзники, в результате чего военные возможности США отличаются от европейских как в количественном, так и в качественном отношении.
Последствия таких различий проявились во время войны в Афганистане. Была задействована статья 5 Североатлантического договора, как если бы удар по башням-близнецам был нападением на весь альянс. Многие ожидали тогда, что Америка призовет к коллективному ответному удару со стороны НАТО. Однако администрация Буша решила вести войну самостоятельно. Для военных действий такого объема в европейских союзниках действительно не было необходимости. По мере роста военного бюджета США будет увеличиваться и разрыв военной мощи между Америкой и союзниками по другую сторону Атлантики. Постепенно эффективное военное сотрудничество между США и Европой из необязательного и нежелательного превратиться в совершенно невозможное. Кто-то может сказать, что Европа должна постараться сократить этот разрыв посредством увеличения ассигнований на оборону.
Возможно. Но здесь существуют две проблемы. Первая заключается в том, что “европейское” НАТО представляет собой 16 различных стран со своими вооруженными силами и 16 различных военных бюджетов. Если бы даже совместными усилиями они смогли сравняться с Америкой в объеме военных расходов, им все равно не удалось бы достичь военной мощи США, не объединив все военные расходы в единый бюджет. Таким образом, Европа не сможет догнать США в военном плане до тех пор, пока не станет единой.
Вторая, более важная проблема заключается в том, что (в силу определенных причин) европейские страны не придают военным возможностям такого огромного значения, как это делают США. Не все из причин такого отношения достойны восхищения: за время “холодной войны” некоторые союзники привыкли полагаться на Америку в военных вопросах, обеспечивая себе безопасность за ее счет. Но это еще не все. Если смотреть из Вашингтона, последние полвека могут выглядеть, как история одержанной в “холодной войне” победы над внешним врагом, в то время как для Европы это больше похоже на историю медленных упорных попыток найти политические, экономические, правовые и институциональные альтернативы военной силе как средству решения геополитических проблем. На протяжении веков, если не тысячелетий, страны Европы постоянно воевали друг с другом.
В первой половине ХХ века им удалось превратить эти конфликты в мировые войны, а Европу – в одну большую могилу. После второй мировой войны они полностью изменили политический курс, предприняв великий эксперимент европейской интеграции и строительства общеевропейских институтов. Образование единого общеевропейского пространства еще далеко от завершения, но сам процесс изменил взгляды европейцев, которые сейчас неуклонно придерживаются политики мирного решения собственных международных проблем и считают, что стремление к мирному или, по крайней мере, частично мирному разрешению конфликтов было бы полезным и для других народов. Однако нынешняя администрация США, кажется, отдает гораздо большее предпочтение войне. Мы видим, как контраст между Европой и США проявляется в конкретных ситуациях. На Балканах, например, бомбовые удары наносились главным образом американцами, тогда как миротворческие операции в большинстве своем приходились на долю европейцев.
Существуют, конечно же, и причины местного характера, почему миротворческая деятельность и восстановление балканских государств являлись приоритетными для европейских стран. Война на Балканах представляет собой прямую угрозу стабильности и интересам Европы, поэтому правительства этих стран напрямую заинтересованы в установлении мира в этом регионе. Более того, согласно решению правительств стран ЕС эти страны, как и страны Центральной и Восточной Европы, являются законными кандидатами на вступление в ЕС. Следовательно, в интересах сообщества помочь им достичь соответствующего уровня политической, гражданской и экономической стабильности.
Именно эта перспектива грандиозного расширения и определяет основную проблему, перед которой стоит ЕС: как укрепить и усилить общеевропейские структуры настолько, чтобы эффективно управлять сообществом и после расширения его до 27, а то и больше стран вместо сегодняшних 15. Это и является темой конвенции ЕС, разрабатываемой в настоящее время в Брюсселе с целью подготовить почву для конференции, которая должна состояться в будущем году и ознаменоваться подписанием нескольких международных договоров.
Если правительства государств ЕС смогут усилить центральные политические институты – расширение может пройти успешно; если нет – процесс застопорится. Более того, при наличии более сильных центральных структур ЕС сможет начать успешную разработку более согласованной политики общеевропейской безопасности и обороны. Но было бы ошибочным предполагать, что европейцы когда-нибудь станут придавать военной силе такое же значение, как США.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год